70 лет Победы

[Tamplier]

Еще одна история про женщину на войне. И судьба ее не обычна, и никогда не забывала, что она женщина. И к тому же умницей-красавицей была. Вот история про нее.
Суперснайпер Людмила Павличенко

Павличенко Людмила Михайловна - снайпер 54-го стрелкового полка (25-я стрелковая дивизия (Чапаевская), Приморская армия, Северо-Кавказский фронт), лейтенант. Уничтожила 309 германских солдат и офицеров (в том числе 36 снайперов противника). Награждена медалью "Золотая звезда" Героя СССР и двумя орденами Ленина.
Родилась 12 июля 1916 года на Украине в городе Белая Церковь. До 14 лет училась в школе номер 3, затем семья переехала в Киев.

После окончания девятого класса Людмила работала шлифовальщицей на заводе «Арсенал» и одновременно училась в десятом классе, завершая среднее образование.
В 16 лет, в 1932 году вышла замуж за Алексея Павличенко и взяла его фамилию. В этом же году родила сына Ростислава (умер в 2007 году). Вскоре развелась с мужем.

Во время работы на "Арсенале" начала тренироваться на стрелковом полигоне. «Когда я услышала, как соседский парень хвастался своими подвигами на полигоне, - рассказывала она, — я решила доказать, что девушки тоже способны хорошо стрелять, и начала много и упорно тренироваться». Также она занималась планерным видом спорта, окончила школу ОСОАВИАХИМА(Общество содействия обороне, авиационному и химическому строительству).
В 1937 году Павличенко поступила на исторический факультет Киевского университета с целью стать преподавателем или ученым.

Когда на территорию СССР вторглись немцы и румыны, Людмила Павличенко жила в Одессе, где проходила дипломную практику. Как она рассказывала в дальнейшем, «девушек в армию не брали, и мне пришлось пойти на всевозможные уловки, чтобы тоже стать солдатом». Людмиле упорно советовали пойти в медсестры, но она не соглашалась. Чтобы убедиться в ее умении владеть оружием, военные ей устроили импровизированное «испытание» неподалеку от холма, который защищали советские солдаты. Людмиле вручили ружье и указали на двух румынов, работавших с немцами. «Когда я расстреляла их обоих, меня наконец-то приняли». Эти два выстрела Павличенко не включила в свой список победных — по ее словам, они были всего лишь пробными.

Рядовая Павличенко была сразу же зачислена в 25-ю стрелковую дивизию имени Василия Чапаева. Людмиле не терпелось попасть на фронт. «Я знала, что моим заданием будет стрелять в людей,- говорила она. — В теории мне все было ясно, но я понимала, что на практике все совсем иначе». В свой первый же день на фронте она столкнулась с врагом лицом к лицу. Парализованная страхом, Павличенко была не в силах поднять оружие, винтовку Мосина калибра 7,62 мм с 4-кратным телескопом типа ПE. Рядом с ней оказался молодой солдат, чью жизнь мгновенно забрала немецкая пуля. Людмила была потрясена, шок побудил ее к действию. «Он был прекрасным счастливым мальчиком, которого убили прямо на моих глазах. Теперь уже ничто не могло меня остановить».
Под Одессой Л. Павличенко получила боевое крещение, открыв боевой счет. В одном из боев она заменила погибшего командира взвода, разорвавшимся вблизи снарядом была контужена, однако поле боя не покинула и вообще отказалась идти в госпиталь.

В октябре 1941 года Приморская армия была переброшена в Крым и после боев на севере полуострова встала на защиту Севастополя. Людмила сражалась в составе прославленной 25-й стрелковой дивизии им. В. И. Чапаева, которая входила в Приморскую армию.
Каждый день, как только забрезжит рассвет, снайпер Л. Павличенко уходила «на охоту». Часами, а то и целыми днями, в дождь и на солнцепеке, тщательно замаскировавшись, лежала она в засаде, дожидаясь появления «цели». Не раз выходила победителем и в дуэлях с немецкими снайперами.
Нередко на боевые операции она ходила вместе с Леонидом Куценко, который в дивизию пришел одновременно с ней.
Однажды командование приказало им уничтожить обнаруженный разведчиками командный пункт противника. Незаметно пробравшись ночью в район, указанный разведчиками, снайперы, замаскировавшись, залегли и стали ждать. Вот, наконец, ничего не подозревая, к входу в землянку приблизились два офицера. Выстрелы снайперов прозвучали почти одновременно, и сраженные офицеры упали. Тут же на шум из землянки выскочили еще несколько человек. Два из них были сражены. А спустя несколько минут место, где находились снайперы, гитлеровцы подвергли ожесточенному обстрелу. Но Павличенко и Куценко, отошли, а затем, сменив позицию, снова открыли огонь по появлявшимся целям.
Потеряв многих офицеров и связистов, враги вынуждены были покинуть свой командный пункт.
Гитлеровцы в свою очередь охотились за нашими снайперами, устраивали ловушки, высылали на поиски их снайперов и автоматчиков.
Однажды, когда Павличенко и Куценко находились в засаде, фашисты обнаружили их и тут же открыли ураганный минометный огонь. Осколками близко разорвавшейся мины Леонид был тяжело ранен, ему оторвало руку. Людмила сумела вынести его и под огнем пробраться к своим. Но спасти Леонида не удалось — раны оказались слишком тяжелыми.
Павличенко мстила за своего боевого друга. Истребляла врагов сама и вместе с другими опытными снайперами обучала меткой стрельбе бойцов, передавая им боевой опыт. За период оборонительных боев она воспитала десятки хороших снайперов, которые, следуя ее примеру, истребили не одну сотню гитлеровцев.
Теперь снайпер Люда Павличенко действовала в условиях горной войны. Это была ее первая военная осень в горах и первая зима на скалистой земле Севастополя.
В три часа утра обычно она уже выходила в засаду. Иногда она тонула в тумане, иногда искала спасительного укрытия от прорвавшегося сквозь облака солнца, лежала на мокрой, сочащейся влагой земле. Стрелять можно только наверняка, и до выстрела иногда лежала дорога терпения длиною в день или два. Ни одной ошибки — или обнаружишь себя, и уже не будет спасения.
Однажды на Безымянной вышли против нее в засаду шесть автоматчиков. Они заметили ее накануне, когда вела она неравный бой весь день и даже вечер. Гитлеровцы засели над дорогой, по которой подвозили боеприпасы соседнему полку дивизии. Долго, по-пластунски, Павличенко поднималась в гору. Пуля срезала ветку дуба у самого виска, другая пробила верх фуражки. И тогда Павличенко сделала два выстрела — замолчал тот, кто едва не поразил ее в висок, и тот, кто чуть-чуть не угодил ей в лоб. Истерично стреляли четверо живых, и снова, уползая, она била точно туда, откуда раздавался выстрел. Еще трое остались на месте, только один убежал.
Павличенко замерла. Теперь нужно ждать. Один из них мог притвориться мертвым, и, быть может, он выжидает, когда она пошевелится. Или тот, кто убежал, уже привел с собой других автоматчиков. Сгустился туман. Наконец Павличенко решила подползти к своим врагам. Взяла автомат убитого, ручной пулемет. Тем временем подошла еще одна группа немецких солдат и из тумана снова раздалась их беспорядочная стрельба. Людмила отвечала то из пулемета, то из автомата, чтобы враги вообразили, будто здесь несколько бойцов. Павличенко смогла выйти живой из этого боя.

Сержанта Людмилу Павличенко перевели в соседний полк. Слишком много бед принес гитлеровский снайпер. Он уже убил двух снайперов полка. Как правило, немецкие снайперы прятались за передним краем своих, тщательно маскировались, надевали пятнистые с зелеными разводами халаты — уже наступила весна 1942 года.

У этого был свой маневр: он выползал из гнезда и шел на сближение с противником. Долго лежала Люда, ждала. День прошел, вражеский снайпер не подавал признаков жизни. Он заметил наблюдателя, но решил не бить, хотел выследить ее и уложить на месте.

Люда тихо свистнула — приказала наблюдателю, лежавшему метрах в пятидесяти от нее, уйти.

Осталась на ночь. Ведь немецкий снайпер наверняка привык спать в блиндаже и поэтому вымотается быстрее, чем она, если застрянет здесь на ночь. Так лежали они сутки не шелохнувшись. Утром опять лег туман. Голова отяжелела, в горле першило, одежда пропиталась сыростью, и даже руки ломило.

Медленно, нехотя туман рассеялся, просветлело, и Павличенко увидела, как, прячась за макет коряги, снайпер передвигался едва заметными толчками. Все ближе и ближе к ней. Она двинулась навстречу. Одеревеневшее тело стало тяжелым и неповоротливым. Сантиметр за сантиметром преодолевая холодную каменистую подстилку, держа винтовку перед собой, Люда не отрывала глаз от оптического прицела. Секунда приобрела новую, почти бесконечную протяженность. Вдруг в прицел Люда уловила водянистые глаза, желтые волосы, тяжелую челюсть. Вражеский снайпер смотрел на нее, глаза их встретились. Напряженное лицо исказила гримаса, он понял — женщина! Мгновение решало жизнь — она спустила курок. На спасительную секунду выстрел Люды опередил. Она вжалась в землю и успела увидеть в прицеле, как моргнул полный ужаса глаз. Гитлеровские автоматчики молчали. Люда выждала, потом поползла к снайперу. Он лежал, все еще целясь в нее.

Она вынула снайперскую книжку гитлеровца, прочла: «Дюнкерк». Рядом стояла цифра. Еще и еще французские названия и цифры. Более четырехсот французов и англичан приняли смерть от его руки. Он открыл свой счет в Европе в 1940 году, сюда, в Севастополь, его перебросили в начале сорок второго, и цифра «сто» была прочерчена тушью, а рядом общий итог — «пятьсот». Люда взяла его винтовку, поползла к своему переднему краю.

На слете снайперов Павличенко рассказала о том, как в самой сложной обстановке удается ей обучать товарищей снайперскому делу. Она не скрывала от своих учеников ни риска, ни особой опасности своей военной профессии. В апреле на снайперском слете ей был вручен диплом. Газета Приморской армии сообщала: «Товарищ Павличенко отлично изучила повадки врага и овладела снайперской тактикой... Почти все пленные, захваченные под Севастополем, с чувством животного страха говорят о наших сверхметких стрелках: «Больше всего потерь мы несем последнее время от пуль русских снайперов».
Приморцы могут гордиться своими снайперами!»

В Севастополе становилось все труднее и труднее, но Павличенко, преодолевая недомогание от ранений и контузий, продолжала вести бои с гитлеровцами. И только когда все силы были исчерпаны, она на подводной лодке ушла на Большую землю.

До последнего часа стояла, обороняя город, Чапаевская дивизия, выдержав восьмимесячную осаду..

Лейтенант Павличенко к июлю 1942 года из своей снайперской винтовки уничтожила 309 гитлеровцев. За отвагу, военное мастерство, мужество, проявленные в борьбе с гитлеровцами, Людмила Павличенко 25 октября 1943 года получила звание Героя Советского Союза.
После Севастополя она была внезапно вызвана в Москву, в Главное политическое управление.
Она была направлена с делегацией в Канаду и Соединенные Штаты. В ходе поездки она была на приеме у Президента Соединенных Штатов Франклина Рузвельта. Позже Элеонора Рузвельт пригласила Людмилу Павличенко в поездку по стране.
Людмила выступала перед Междуранодной Студенческой Ассамблей в Вашингтоне, перед Конгрессом Промышленных Организаций (CIO) а также в Нью Йорке. В Америке ей подарили Кольт, а в Канаде — винчестер. (Последний выставлен в Центральном музее Вооружённых Сил).
Американский певец Вуди Гатри написал про неё песню "Miss Pavlichenko". В Канаде делегацию советских военных приветствовали несколько тысяч канадцев, собравшихся на Объединенном вокзале Торонто.
Многим американцам запомнилось тогда ее короткое, но жесткое выступление на митинге в Чикаго:
— Джентльмены, — разнесся над многотысячной толпой собравшихся звонкий голос. — Мне двадцать пять лет. На фронте я уже успела уничтожить триста девять фашистских захватчиков. Не кажется ли вам, джентльмены, что вы слишком долго прячетесь за моей спиной?!..
Толпа замерла на минуту, а затем взорвалась неистовым шумом одобрения…
По возвращении из США майор Павличенко служила инструктором в снайперской школе «Выстрел».

После войны в 1945 году Людмила Михайловна окончила Киевский университет. С 1945 по 1953 год была научным сотрудником Главного штаба Военно-Морского флота. Позже вела работу в Советском комитете ветеранов войны.
Была членом Ассоциации дружбы с народами Африки, неоднократно посещала африканские страны.

В 1957 году, 15 лет спустя после поездки по Соединенным Штатам, Элеонора Рузвельт, уже бывшая первая леди, приехала в Москву. Холодная война была в разгаре, и советские власти контролировали каждый ее шаг. После долгих ожиданий Рузвельт наконец-то получила разрешение на встречу со своим старым другом Людмилой Павличенко. Их свидание произошло дома у Людмилы, в двухкомнатной квартире в центре города. Поначалу старые знакомые беседовали, соблюдая все формальности, диктуемые им положением, но вдруг Павличенко, под неизвестным предлогом, затянула гостью в спальню и захлопнула дверь. Наедине Людмила дала волю чувствам: полуплача или полусмеясь, она обняла гостью, тем самым показав, как рада была ее видеть. Только тогда они смогли шепотом, вдали от лишних глаз и ушей, вспомнить о невероятной поездке по США, сделавшей их друзьями.

Скончалась Людмила Павличенко в Москве 27 октября 1974 года.

[Tamplier]

Думаю все помнят, или хотя бы слышали, что был во время Сталинградской битвы был "дом Павлова", но мало кто знает, что и как там происходило. Об этом будет сегодняшний рассказ.
Дом Павлова
Как 26 человек 58 дней обороняли здание, выдерживая натиск целого полка.
Это произошло в ходе Сталинградской битвы. В сентября 1942 года в Сталинграде в районе площади 9-го января оборонялся 42-й Гвардейский стрелковый полк полковника Елина, входивший в состав 13-й гвардейской дивизии генерал-майора Родимцева. 27 сентября Елин вызвал к себе командира 3-го батальона старшего лейтенанта Жукова и приказал провести операцию по захвату двух жилых зданий, имевших важной тактическое значение. Были созданы две группы: группа лейтенанта Заболотного и группа сержанта Павлова. Разведывательно-штурмовая группа из четверых солдат, возглавляемая сержантом Павловым, получила задачу разведать обстановку в Доме Облпотребсоюза.
Четырёхэтажный с четырёхподъездный жилой Дом Облпотребсоюза стоял под номером 61 по улице Пензенской. Дом был выстроен в первой половине 1930-х годов. Он считался одним из престижных домов Сталинграда. В Доме Облпотребсоюза жили специалисты промышленных предприятий и партийные работники. Ещё неделю назад здесь был сквер, росли маленькие, привезённые из-под Алма-Аты голубые ели. В летнее время в самом центре сквера была площадка для малышей, зимой — снежная гора, с которой дети скатывались на санках.

С наступлением темноты Павлов уже полз вдоль трамвайного пути по изрытому пулями асфальту. В пяти шагах от Павлова ползли ещё трое солдат: рядовые Александров и Черноголов, а также ефрейтор Глущенко. Времени до восхода луны было мало, и разведчики торопились. В доме они обнаружили скрывающихся в подвале жильцов Дома Облпотребсоюза. Среди них оказался и санинструктор Калинин. Он-то и сообщил, что соседний подъезд занят немцами. Отправив Калинина с письменным донесением к командиру полка, Павлов решил выкурить немцев из дома.
Со своими товарищами он переполз из первого подъезда во второй, вышиб дверь, за которой слышны были голоса гитлеровцев, и прямо с порога забросал комнату ручными гранатами. Трое фрицев были убиты наповал, а остальные выскочили в окна, не приняв боя. Шаг за шагом, квартира за квартирой, этаж за этажом прочёсывали Павлов и его товарищи дом до самой крыши. Немцев больше нигде не оказалось.
На третьи сутки в дом прибыло подкрепление: пулеметный взвод лейтенанта Афанасьева (семь человек с одним станковым пулеметом), группа бронебойщиков старшего сержанта Сабгайды – 6 человек с тремя ПТР, миномётный взвод лейтенанта Чернышенко – четверо минометчиков с двумя 50-мм миномётами и трое автоматчиков. До 25 ноября, пока советские войска не перешли в контрнаступление на этом участке, в подвале находились и мирные жители.
заложенных кирпичом стенах и окнах были пробиты амбразуры, наличие которых позволяло вести огонь с разных позиций. Дом был приспособлен к круговой обороне. На третьем этаже здания находился наблюдательный пункт, поэтому при попытках фашистов приблизиться к дому, их встречал губительный пулеметный огонь со всех точек. От дома до здания мельницы Гергардта была вырыта траншея, по которой поддерживалась связь с командованием, доставлялось питание, вооружение, эвакуировались в тыл оставшиеся жители дома и раненые бойцы. В подвале дома была даже оборудована ленинская комната, снабженная литературой и настольными играми.
Немцы организовывали атаки по нескольку раз за день. Каждый раз, когда немцы пытались вплотную приблизиться к дому, защитники Дома Павлова встречали их шквальным огнём из подвала, окон и с крыши.

На личной карте Паулюса этот дом был отмечен как крепость. Пленные немецкие разведчики считали, что его обороняет целый батальон. Немецкие штурмовые группы иногда захватывали нижний этаж здания, но не могли захватить его целиком. Для немцев было загадкой, как снабжался гарнизон на верхних этажах.

Из 26 защитников дома Павлова были убиты лишь трое — лейтенант-минометчик А. Н. Чернышенко, гвардии сержант Идель Яковлевич Хаит и рядовой Иван Тимофеевич Свирин.

25 ноября во время атаки Павлов был ранен в ногу, лежал в госпитале, затем был наводчиком орудия и командиром отделения разведки в артиллерийских частях 3-го Украинского и 2-го Белорусского фронтов, в составе которых дошёл до Штеттина. Был награждён двумя орденами Красной Звезды и многими медалями. 27 июня 1945 года Павлову, получившему к тому времени офицерское звание, было присвоено звание Героя Советского Союза.

Павлов демобилизовался из рядов Советской Армии в августе 1946 года. После демобилизации работал в г. Валдай Новгородской области, был третьим секретарем райкома, окончил Высшую партшколу при ЦК КПСС. Трижды избирался депутатом Верховного Совета РСФСР от Новгородской области. После войны был награждён также орденом Ленина, орденом Октябрьской Революции. Неоднократно приезжал в Сталинград (ныне Волгоград), встречался с жителями города, пережившими войну и восстанавливавшими его из руин. В 1980 году Якову Федотовичу Павлову было присвоено звание «Почётный гражданин города-героя Волгограда».

Что же касается лейтенанта Афанасьева, то он 4 декабря 1942 года повёл своих бойцов в наступление через площадь 9-го января. К 11 часам гвардейцы овладели одним из домов на площади, отразив четыре атаки противника. В этом бою лейтенант Афанасьев был контужен с потерей слуха и речи и был отправлен в госпиталь. В январе 1943 в бою за заводскую часть города он вновь был ранен. После Сталинградской битвы Афанасьев участвовал в Курской битве, в битвах под Киевом и под Берлином. Закончил войну в Праге. В результате полученной во время войны контузии в 1951 Иван Афанасьев лишился зрения, которое было частично восстановлено после операции. будучи слепым, Афанасьев надиктовал книгу «Дом солдатской славы».

Фото:
1. Яков Федотович Павлов
2. Иван Филиппович Афанасьев
3. Дом Павлова
4. Стена "дома Павлова" с надписями
5. Дом Павлова в наши дни
6. Факты

[Tamplier]

По дороге из Москвы в Орел есть село Первый Воин. Не большое село, возле которого в 1941 году разгорелся совсем не шуточный танковый бой. Про это я и расскажу сегодня.

Бой у села Первый Воин

6-11 октября 1941 года 4-я танковая бригада полковника Катукова разбила 4-ю танковую дивизию противника.
В августе 1941 года в Уманском котле в числе прочих частей и соединений погибла 15-я танковая дивизия полковника Василия Иудовича Полозкова. Все её танки к 14 августа не осталось ни одной единицы бронетехники. Однако остались живые танкисты, среди которых были никому тогда ещё неизвестные лейтенант Лавриненко, капитан Рафтопулло, лейтенант Луговой, старший лейтенант Стороженко, старший сержант Любушкин. Из этих танкистов в тыловом тогда Сталинграде была сформирована 4-я танковая бригада. Командиром бригады был назначен полковник Михаил Ефимович Катуков, командовавший до этого 20-й танковой дивизией.
Начало формирования бригады совпало с днём Войсковицкого боя Зиновия Колобанова, описание которого вскоре появилось в Красной Звезде. Опыт этого боя Катуков и решил положить в основу боевой деятельности бригады. 22 боевые машины Т-34 были получены прямо с конвейера Сталинградского тракторного завода. В сборке машин принимали участие и члены экипажей. Ещё шесть танков КВ-1 прибыли с Урала.
Днём и ночью по приволжской степи ползли танки, проводились учения в составе взводов, рот, учебные стрельбы.
30 сентября 1941 года 4-я танковая бригада убыла на Западный фронт. По прибытии в Кубинку полк получил легкие танки БТ-5 и БТ-7, и 2 октября поступил приказ отправить бригаду в район Мценска.
В те дни на Москву, оставив в тылу окружённые под Брянском и Вязьмой советские части, наступала 2-я танковая группа Гудериана. На острие наступления находилась 4-я танковая дивизия генерал-майора Виллибальда фраер фон Лангерман-Эрленкампа из состава 24-го армейского корпуса фон Швеппенбурга. Начав наступление 30 сентября из районов Шостки и южнее Рославля, части 24-го моторизованного корпуса уже 3 октября ворвались в Орёл, после чего двинулись на Мценск.
Вечером 3 октября во Мценск прибыла 4-я танковая бригада. Тут же в сторону Орла была отправлена разведка в составе двух групп. Группа капитана Гусева, состоявшая из 13 танков, вернулась утром 4 октября. Танкисты побывали в Орле, потеряв при отходе четыре машины, но разгромив на марше колонну автомашин. Группа же старшего лейтенанта Бурды действовала более профессионально и в город не полезла, отправив туда несколько разведгрупп. Утром 4 октября из Орла к Мценску вышла колонна немецких войск. Группа ст. лейтенанта Бурды из засады с дистанции 200-250 м открыла огонь, особое внимание уделяя грузовикам с ПТО и пехотой. В результате скоротечного боя было уничтожено 2 танка Pz.III, 8 танков Pz.II, два тягача с орудиями ПТО и расчетами, несколько автомашин с пехотой, два ручных пулемета и около 90 солдат и офицеров противника.
Главные же силы бригады заняли оборону у села Первый Воин Мценского района в районе высоты 217,8. Мотострелкам Катуков приказал оборудовать ложные позиции с бутафорскими пулеметами, минометами и пушками.
6 октября погода изменилась: стало подмораживать, за ночь выпал первый снег. Немцы нанесли бомбовый удар по позициям бригады. В основном он пришелся по бутафории. После этого бомбардировке подверглось село Первый Воин, зенитчики дивизиона старшего лейтенанта Афанасенко сбили два самолета, но и сами потеряли два орудия.
В центре построения бригады оборону занимали мотострелковый батальона Кочеткова и рота танков ст. лейтенанта Самохина, на флангах находились танки из батальона Гусева и роты Бурды, вернувшейся из разведывательного рейда. Легкие танки 2-го батальона, под командованием капитана Рафтопулло находились в резерве.
Немецкие танки при поддержке пехоты на БТРах SdKfz-250 перешли речку Лисица, развернулись в линию и атаковали стрелковый батальон. Но как только все немецкие танки перешли реку, во фланг им из рощи выскочили четыре танка Т-34 под командованием лейтенанта Дмитрия Фёдоровича Лавриненко. Нанеся удар, группа тотчас же скрылась и появилась вновь через пятнадцать-двадцать минут совершенно в другом месте, снова открыв огонь по бортам немецких боевых машин.
В этом же бою старший сержант Любушкин из засады расстрелял девять немецких танков. Командиром экипажа Любушкин стал лишь накануне боя. Он тоже начал войну в составе 15-й тд, но при формировании 4-й танковой бригады танков на всех танкистов не хватило, и Любушкину, опытному наводчику, пришлось стать командиром экипажа автокухни. Но в предшествующем бою был ранен командир экипажа одного из танков из роты Бурды лейтенант Назаров. Выбыл из строя и механик-водитель, и танк привёл из рейда домой радист Николай Дуванов. И вот тогда Любушкин, прибывший на позицию со своей автокухней, был срочно назначен командиром экипажа. Из той же автокухни в экипаж был взят и её водитель Федотов, заменивший раненого механика-водителя из экипажа Назарова.
анк Ивана Тимофеевича Любушкина начал обстрел вражеских танков с расстояния 1300 метров, но вот подоспевший немецкий Pz.IV пробил борт машины Любушкина. Снаряд ранил механика-водителя Фёдорова и оторвал ногу радисту Дуванову. В танке погасло внутреннее освещение. Тем не менее, машина смогла дать задний ход, и раненый водитель сумел вывести танк Любушкина на другую позицию, откуда продолжил вести огонь. Осколком брони, отлетевшим от внутренней поверхности башни при ударе очередного немецкого снаряда, был ранен в ногу и сам Любушкин, но, нажимая спуск левой ногой, ел подбить ещё один танк. За этот бой Любушкину было присвоено звание Героя Советского Союза.
В том же бою у села Первый Воин экипаж танка Т-34, которым командовал старший сержант Николай Капотов, записал на свой счет шесть танков противника, а экипаж старшего сержанта Антонова — семь танков и два противотанковых орудия. Ещё шесть танков подбил KB-1 младшего лейтенанта Ильи Полянского.
Во второй половине дня 6 октября прибывший в распоряжение Катукова дивизион катюш нанёс удар по скоплению живой силы и техники противника. Через пару часов авиаразведка доложила, что уничтожено 43 немецких танка, 16 орудий, 6 автомашин.
В ночь на 7 октября комбриг отвел бригаду на рубеж Ильково – Головлево – Шеино. 4-я танковая бригада с приданными силами теперь оборонялась на фронте в 15 км, то есть, занимая участок обороны, обычно предназначенный для дивизии. 7 и 8 октября противник активности не проявлял, танкисты и пехотинцы оборудовали и углубляли оборону. Опять по приказу Катукова были созданы ложные позиции с имитацией огневых средств. К 8 октября фланги бригады были прикрыты подразделениями 11-й танковой бригады полковника Поля Матиссовича Армана, 34-го полка НКВД и 201-й воздушно-десантной дивизии.
9 октября немцы снова перешли в наступление на позиции бригады. По заведенному порядку день начался с массированных налетов авиации. Зенитчикам дивизиона Афанасенко удалось сбить 6 самолетов противника. Немецкие танки атаковали отдельными группами по 10-15 машин в направлении к Ильково и Шеино. Бой длился несколько часов. В 22 часа комбриг получил приказ Лелюшенко на отход, т.к. на соседнем участке немцы прорвались на Болховское шоссе.
В тот день в бою у деревни Шеино танкист 4-й танковой бригады лейтенант Петр Воробьев на своем Т-34 из засады уничтожил девять немецких танков и три бронетранспортера.
В ночь на 10 октября бригада отошла к Мценску и заняла оборону южнее города. До середины дня 10 октября противник пытался выбить бригаду с занимаемого оборонительного рубежа, атакуя ее тупо в лоб. Примерно с 14:00 атаки прекратились. Не сумев пробить оборону бригады, части 4-й танковой дивизии немцев смогли обойти ее позиции и ворвались в Мценск с юго-востока. Бригада Катукова в ночь на 11 октября, прорывается из Мценска по железнодорожному мосту через реку Зуша, одновременно ведя жестокие оборонительные бои отдельными группами танков на улицах города, взаимодействуя с подразделениями 11-й ТБр. Самые надежные экипажи танков Бурды, Лавриненко, Загудаева, Тимофеева, Капотова и Заскалько были оставлены Катуковым на северо-западной окраине Мценска. Они, пользуясь своим излюбленным приёмом, неожиданно и стремительно контратаковали из засад. Именно эти танкисты, взяв на буксир повреждённые танки, последними переправились на крутой правый берег реки через чертов мост. В два часа ночи 11 октября он взлетел в воздух, как только по неустойчивым бревнам настила прогромыхал последний танк. При этом была вывезена вся материальная часть, в том числе и неисправная.
В результате действий бригады немцы потеряли 133 танка, 49 орудий, 8 самолетов, 15 тягачей с боеприпасами и 6 минометов , 4 зенитных орудия и до полка немецкой пехоты. 4-я танковая дивизия немцев была фактически уничтожена.
Потери бригады за этот период составили 28 танков и 27 человек. 11-го ноября 1941 года газеты опубликовали Приказ Сталина о присвоении 4-й танковой бригаде звания первой гвардейской.

На фото:
1. Михаил Ефимович Катуков.
2. Капитан Анатолий Рафтопулло
3. Ст. сержант Иван Любушкин

[Tamplier]

Не секрет,что против фашистов воевали целыми семьями. Сегодняшняя моя история про братьев-близнецов, которые только в одном бою подбили на двоих 20 танков противника. Но, давайте обо всем по порядку.

Братья-бронебойщики, подбившие вдвоём 20 танков

7 ноября 1942 года в бою в районе Майрамадага братья-близнецы Дмитрий и Иван Остапенко уничтожили 20 танков противника.
Братья-близнецы Иван и Дмитрий Остапенко были родом из Луганской области. В начале войны их призвали в РККА, но отправили не на фронт, а на курсы бронебойщиков, после чего определили служить в мирное ещё тогда Закавказье, где, правда, в любой момент могла начаться война с турками. Лишь осенью 1942 настала очередь отправляться на фронт и 10-й гвардейской стрелковой бригаде, где служили братья. Бригаду включили в состав 9-й армии генерала Коротеева и направили в Северную Осетию.
В те дни немецкому командованию удалось скрытно произвести перегруппировку 1-й танковой армии группы армий «А» и сосредоточить её основные силы (2 танковые и 1 моторизованную дивизии) на нальчикском направлении, для захвата Орджоникидзе, чтобы затем развить удар на Грозный и Баку и по Военно-Грузинской дороге на Тбилиси. На шестикилометровом участке прорыва, враг создал трёхкратное превосходство в людях, одиннадцатикратное превосходств в орудиях, десятикратное в минометах и абсолютное превосходств в танках. Последнее означает, что танков 37-я армия, противостоявшая немцам на этом участке, вообще не имела. Прорвав фронт, немцы и румыны уже 2 ноября вышли на подступы к горожу Орджоникидзе, бывшему и нынешнему Владикавказу. Это была самая восточная восточная точка, до которой дошло немецкое военное соединение.
Однако 5 ноября наступление противника было остановлено, а на следующий день начались контрудары советских войск, и немцы оказались под угрозой окружения. Благодаря успешному продвижению 11-го гвардейского стрелкового корпуса основные силы 23-й танковой дивизии немцев оказались почти полностью окруженными. У них оставался лишь узкий коридор в районе Майрамадага шириной в три километра. Танки устремились в этот коридор, но на их пути встали бойцы 10-й гвардейской стрелковой бригады, в которой и служили братья-бронебойщики.. Ни танков, ни противотанковых орудий в бригаде не было. Вся тяжесть борьбы с танками легла на наших бронебойщиков.
Как только немецкие танки подошли на стометровое расстояние, бронебойщики ударили из своих бронебоек. Дмитрий Остапенко первой же пулей угодил в башню ведущего танка. Танк клюнул носом и окутался облаком чёрного дыма. Открылся люк. Из него вырвалось пламя, и сноп искр взлетел к небу. Это рвались немецкие боеприпасы. Горящий танк преградил путь другим машинам. У немцев возникло замешательство. Этим умело воспользовался Дмитрий. Он стрелял то по одному, то по другому танку. Пуля Дмитрия перебила гусеницу одного из танков, и машина завертелась на месте. Ещё один танк Дмитрий поджёг, всадив пулю в моторную группу. На выскакивающих из люков солдат и офицеров Дмитрий не обращал внимания: беглецов, так же как и автоматчиков, сидевших на броне, уничтожал пулемётчик Портянкин. С другого конца окопа доносились выстрелы из бронебойки другого брата – Ивана.
С каждой минутой подбитых танков становилось всё больше и больше. Немецких танкистов объял животный страх. Они повернули назад.
В этом трудном бою Дмитрии истребил восемь танков противника, но прошло немного времени, и вдали снова загрохотали вражеские танки. Против наших войск двигалась новая большая группа немецких танов.
На этот раз Дмитрий действовал с ещё большим искусством. Подпуская танки на пристрелянную дистанцию, он бил, как снайпер. Ни одна его пуля не прошла мимо цели. Однако в самый ответственный момент боя патроны закончились. На окоп Дмитрия наполз Pz.Kpfw.IV и начал его утюжить. Дмитрий успел перебраться в соседнюю ячейку и оттуда открыл огонь из ППШ по немецкой пехоте. Тут его заметили немецкие танкисты, и в Дмитрия полетел 75-миллиметровый снаряд. Взрывом Дмитрий был контужен и после боя попал в плен. Иван же вместе с поредевшим подразделением отошёл на новые позиции, где немецкие танки были окончательно остановлены. 11 ноября отрезанные под Орджоникидзе немецкие части были полностью разгромлены. Нашими войсками было захвачено 140 танков, 70 орудий разных калибров и другие трофеи. Немецко-румынские части потеряли убитыми свыше 5000 солдат и офицеров.
Когда подсчитали танки, подбитые в этом бою, то оказалось, что Дмитрий подбил 12 танков, а Иван – восемь. Ивану за этот бой дали орден Ленина. Эту же награду получил и пулемётчик Портянкин. Дмитрию же посмертно присвоили звание Героя Советского Союза. Весной 1943 года «Комсомольская правда» опубликовала статью Ивана Остапенко «Как мы с братом подбили 20 танков», в которой он писал, что мстит врагу за смерть брата.
Однако уже в феврале Дмитрий Остапенко бежал из плена и в марте оказался в расположении наших войск. В мае 1943 года в Кремле Дмитрий Остапенко получил звезду героя из рук Михаила Ивановича Калинина. Пожимая руку Герою, Михаил Иванович улыбнулся и сказал:
— Дважды рожденный, поздравляю!

На фото: Справа налево: Дмитрий Остапенко, Иван Остапенко, бывший пулемётчик Портянкин. 1965 год.

[Tamplier]

О "дороге жизни" которая была организована во время блокады Ленинграда, думаю слышали все. Есть на Ладожском озере остров, даже точнее сказать островок Сухо. Для организации снабжения Ленинграда он имел стратегическое значение. Сегодня будет история о том, что там происходило.

Бой за остров Сухо

22 октября 1942 года советские войска уничтожили немецко-финский десант, пытавшийся захватить остров Сухо и прервать Ладожскую коммуникацию, по которой шло снабжение Ленинграда.
На пути большой транспортной магистрали из Новой Ладоги в порт Осиновец в 20 километрах от южного берега озера затерялся крошечный остров Сухо, заложенный Петром I. Легенда гласит, что однажды царь, проходя на своем яле Волховскую губу и сев там на мель, воскликнул: «Тут же сухо!» – и велел основать остров на месте открытой им отмели.

Отныне все проходящие по этому пути суда должны были оставлять камни на новом острове, который назвали Сухо. Так появился рукотворный остров в форме подковы размером 90 на 60 метров с бухтой на юго-восточной безветренной стороне.

В 1941 году остров Сухо превратился в важный стратегический объект, который позволял контролировать обширный район южной части Ладожского озера, Дороги жизни, а также прикрывал подходы к Волховской губе, где в Новой Ладоге располагалась главная база Ладожской флотилии. Гарнизон островка составлял 70 человек при трёх 100-мм орудиях и трёх ДШК.

Командовал гарнизоном старший лейтенант Иван Константинович Гусев. Весной 1942 года немцы начали подготовку операции «Бразиль» на Ладоге. В ее задачи входили внезапная высадка десанта на остров Сухо для его захвата, уничтожение гарнизона острова и установление контроля над передвижением по Ладоге и нашим тылом.

В городе Лахденпохья была создана немецкая морская база. Из итальянского порта Специя прибыл 12-й отряд торпедных катеров. По железной дороге через Финляндию были переброшены в разобранном виде десантные паромы-плашкоуты типа «Зибель», созданные в своё время для десанта в Англию через Ла-Манш. Зибеля собирались из двух половин-понтонов на манер катамарана. Скрепляла половинки покрытая деревянным настилом стальная палуба. На ней располагалась бронированная 10-мм листами стали рубка, служившая пунктом управления и пристанищем для офицеров. Каждый из понтонов мог перевозиться по отдельности на железнодорожной платформе. В артиллерийском варианте на Зибель устанавливали три-четыре 88-мм зенитные пушки и пару 20-мм автоматов, в десантном – одну 37-мм и две 20-мм зенитки. Десантный Зибель брал на борт до 60 тонн груза или до 200 человек десанта. Автором проекта был Подполковник Люфтваффе Фриц Зибель. Он же и командовал флотилией этих барж в ходе операции «Бразиль».
ночь на 22 октября 1942 года немецкая флотилия под прикрытием финских и итальянских катеров вышла из Лахденпохьи. Это был отряд, состоявший из 16 барж, оснащённых в общей сложности двадцать одной пушкою 88-го калибра, девятью пушками 37-миллиметроого калибра и ста тридцатью пятью 20-миллиметровыми Эрликонами. С учётом участия в ней ещё семи десантных катеров, всего в операции «Бразиль» участвовало 23 вражеских судна. Кроме того, поддерживать действия судов и десанта должны были 15 самолетов. Вражескую флотилию обнаружили около семи часов утра, когда она находилась в пяти с половиной километрах от острова Сухо.

Сильный шквалистый ветер, снег и крутая волна мешали защитникам Сухо определить точный состав сил противника. Через пять минут после обнаружения вражеской флотилии сопровождающие ее самолеты, Ме-109 и Ju-88, открыли огонь по острову. Никто не мог даже предположить, что в таких плохих погодных условиях фашисты введут в бой авиацию. За считанные минуты самолеты противника при поддержке корабельной артиллерии разрушили антенну, лишив гарнизон связи с командованием, и здание маяка, где находился командный пункт батареи. Неприятель вел огонь из 88-миллиметровых орудий и автоматических Эрликонов. Вскоре после начала боя на острове были разбиты все пулеметные гнезда, появились убитые и раненые, начался пожар. Наша батарея отвечала, и были отмечены попадания в десантные баржи, боты и катера, находившиеся вблизи острова. Усилив огонь, десантные баржи постепенно приближались к острову. В 7 часов 48 минут одна десантная баржа села на южный риф острова Сухо и с дистанции 5 кабельтовых (900 метров) была расстреляна огнем батареи. В 7 ч. 50 м. два самолета Ю-88 произвели бомбардировочный удар по западной части острова, но все бомбы упали в воду. В 8 часов 08 минут противник высадил на остров десант в количестве около 80 человек, больше им высадить не удалось из-за противодействия наших воинов.

Сопротивлявшийся гарнизон острова энергично отражал высадку ружейным огнем, и часть вражеских ботов с десантом под воздействием огня с острова повернула обратно. Так как подступы к острову с озера еще не были минированы, не имелось проволочных заграждений, и не было вообще никаких других солидных инженерных сооружений, препятствовавших высадке, противнику удалось преодолеть огневое сопротивление гарнизона и высадить на берег десант в составе 50-70 человек. В 8 часов 20 минут десант противника окружил на острове дворики орудий № 2 и 3 с находившимся в них личным составом, и там начался рукопашный бой. Орудие № 1 и группа бойцов батареи, сигнально-наблюдательного поста и манипуляторного пункта, находившаяся в разрушенном здании маяка и в маячной башне, продолжали вести меткий огонь, оказывая сопротивление продвижению противника.
Старший лейтенант Гусев, несмотря на четыре ранения руководил боем, и только пятое вывело его из строя.

Отважный комендант острова был направлен в госпиталь. Скромный, застенчивый, он не любил рассказывать о событиях, развернувшихся на Сухо 22 октября. О героическом поведении командира рассказали военным журналистам его бойцы. За мужество, проявленное в бою, Иван Константинович был награжден орденом Ленина.

Счастливой случайностью было то, что неподалеку от Сухо находилось 2 корабля Ладожской флотилии. Это сторожевой катер «МО-171» (командир — старший лейтенант В. И. Ковалевский) и Тщ-100 (командир — старший лейтенант П. К. Каргин). Эти корабли мужественно вступили в бой с превосходящими по численности и калибру противником, а главное в прямом эфире передали сообщение о нападении противника на Сухо. примерно в 9 часов по вражеским десантным судам нанесла удар наша авиация, а спустя 20 минут противник был полностью выбит с острова, часть десанта была эвакуирована, часть окружена и блокирована на острове. По немецким источникам потери десанта составили 18 человек убитыми, 57 раненными, 4 пропавшими без вести. Наши источники говорят о 40 убитых и 6 взятых в плен. Наши потери: убитых – 8 человек, тяжелораненых – 16, легкораненых – 7 человек. Кроме того был захвачена одна из барж Зибеля (первая за всю войну). Под названием АКА ДБ-51 она была включена в состав флотилии и успела даже отметиться в боевых действиях во время прорыва блокады. Говорят, что среди моряков-ладожцев баржа получила прозвище "лысая сволочь".

На фото:
1. Зибель на Ладожском озере
2. Подполковник Зибель (в центре) наблюдает за сборкой барж своего имени на Ладоге.
3. Подполковник Фридрих Вильгельм Зибель
4. Иван Константинович Гусев

[Tamplier]

Сегодняшняя короткая история думаю будет интересна своей необычностью. Думаю не часто на войне сбивали самолеты ИЗ МИНОМЕТА.

Самолёт из миномёта

23 декабря 1941 года советский офицер Владимир Симонок сбил из миномёта немецкий самолёт
23 декабря 1941 года во время обороны Севастополя произошёл уникальный случай. Командир 2-й минометной роты 31-го стрелкового полка 25-й Чапаевской стрелковой дивизии капитан Владимир Поликарпович Симонок из 82-мм батальонный миномёта прямым попаданием сбил низколетящий немецкий истребитель Мессершмитт-109, штурмовавший позиции защитников Севастополя. Некоторые могут посчитать, что это получилось случайно, но сам Симонок вспоминал, что целился в самолёт намеренно.

За два самых напряжённых дня 22-го и 23-го декабря дня воины этой батареи отразили более 10 атак гитлеровцев, не отступив ни на шаг. Они мастерски отсекали неприятельскую пехоту от танков, наступавших со стороны долины реки Бельбек. Только за один день 23 декабря 1941 года миномётчики истребили свыше 100 фрицев.

В ряде источников командира батареи почему-то называют младшим лейтенантом, но петлицы с капитанской шпалой на фотографии точно указывают на его звание

Владимир Симонок родился в 1912 году в селе Кусеи ныне Городнянского района Черниговской области. Получив начальное образование, в 1930 году поступил в Красную Армию. Демобилизовавшись Симонок, стал председателем колхоза, но в 1940 году был снова призван в РККА и направлен на курсы младших лейтенантов.

Капитан Симонок и его батарея отличились ещё при обороне Одессы. Ведя бои в районе сёл Плахтеевка, Вакуливка, Кагарлык умело управлял огнём миномётов, неоднократно поднимал бойцов роты в атаку и вместе с пехотой отбрасывал противника от занимаемых рубежей. Когда 2 сентября 1941 противник прорвал оборону и проник в тыл батальона, Симонок оперативно организовал отпор врагу, и прорыв был ликвидирован За все его подвиги в совокупности 10 февраля 1942 командиру батареи было присвоено звание Героя, а 26 марта того же года капитан Симонок погиб. Он похоронен в Одессе на Аллее Славы.

На фото:
1. Капитан Владимир Поликарпович Симонок
2. 82-мм миномёт обр. 1937 года

[Tamplier]

Сегодняшняя история может кому-то покажется шутливой. Но самое главное, что люди остались живы, а командир проявил ум и образование помогло. Байка этот, или реальная история, решайте сами.

Как один находчивый командир остановил немецкую танковую колонну без единого выстрела

В августе 1941 года одну стрелковую роту бросили затыкать дыру в нашей обороне в районе Кривого Рога. Задача была поставлена сдерживать немецкие танки, до последней капли крови. Роту пригнали на место, отгрузили целую полуторку противотанковых гранат РПГ-40, сказали, что танков завтра, наверное, будет много и уехали. По всем тактическим раскладам жить бойцам оставалось меньше суток.
Командир осмотрел местность и приказал: «Стыдно, люди к нам в гости из Германии едут, а у нас дорога такая разбитая». «Свихнулся, наверно, от страха» – подумали бойцы. Командир продолжил: «Всем вытряхнуть все из вещмешков и за мной.» Рота пошла к ближайшему от дороги холму шлака, вывезенного с расположенного неподалёку криворожского металлургического комбината, оборудование которого уже было эвакуировано в Нижний Тагил. Командир заставил набирать в мешки шлак и нести к дороге.
На саму дорогу шлак сыпался неравномерно, побольше там, где дорога в горочку идет. «Чтоб им не скользко было», – приговаривал командир. Таскали шлак очень долго, все мешки были изорваны в лохмотья, но покрыть шлаком удалось почти два километра дороги. Народ злой и усталый, теперь ведь еще и окапываться полночи. Утром со шлакогор наблюдатели подали сигнал: «Вижу танки».
Сжимая свои почти бесполезные гранаты, солдаты знали, что жизнь закончилась. Наконец танки начали заходить на «благоустроенную» дорогу. Третий танк колонны потерял гусеницу первым, а через минуту эта эпидемия охватила остальные машины, числом восемь. Стоячий танк, если его не злить, штука безопасная. Не сразу поняв, в чём состоит вас ист дас, немцы угробили и танк-эвакуатор. Пехота у немцев не дурная, вперед без танков не пойдет – затор. Нашим на них нарываться тоже нет резона.
Командир, формально выполнивший боевое задание остановить танки, посылает гонца найти хоть какое начальство и передать: «Задача выполнена. Потерь нет». Гонец принес хорошую новость: «Ночью можете уходить, сзади есть оборона. Будет возможность, накроем потом артиллерией»...
Секрет командира заключался в его образовании. На гражданке он был техником по холодной обработке металлов. Никельшлаки же, – отходы производства высоколегированной стали – страшный абразив, лишь немного уступающий корунду и оксиду алюминия. Никакие пальцы гусениц не выдержат издевательства такой дрянью, и гусеница приходит в негодность целиком, забирая с собой большую часть всего привода.