70 лет Победы

[Tamplier]

Сегодняшняя история об очередном танкисте не Герое Советского Союза.
Хотя подвиг его, на мой взгляд заслуживает и упоминания, и звезды Героя.
Четверо суток в подбитом танке...
В ночь на 1 марта 1942 года танки Т-34-76 438-го отдельного танкового батальона должны были вместе с пехотой 49-й армии взломать немецкую оборону у деревушек Кувшиново и Подборье на подступах к Юхнову. Немцы неплохо укрепили свою оборону, создав из подручных средств ледяные валы из засыпанных снегом и залитых водой брёвен и вполне традиционные минные поля. До немецкого переднего края было метров шестьсот.
Одним из идущих в атаку танков командовал лейтенант Еськов, недавно назначенный командиром взвода. Батальон сформировали совсем недавно, и экипаж сложился всего за неделю до этого. Танкисты впервые сели в свою новую машину 20 февраля, прямо на железнодорожной платформе эшелона, который стоял где-то возле будущей станции метро «Октябрьское поле».
Мехвод Тимофей Штокалюк и стрелок-радист Иван Тимошенко были с Украины, башнёр Иван Медведев призывался из-под Воронежа. Их командир Дмитрий Еськов был родом из маленькой деревушки на территории нынешнего Покровского района Орловской области.
Перед атакой на танк лейтенанта Еськов а сел десант: шесть бойцов, притащивших с собой несколько ящиков патронов. В атаку пошли на малом газу, чтобы в ночных условиях да на снегу не отрываться от пехоты.
Немцы всполошились и открыли огонь, когда атакующим оставалось менее полутораста метров до линии обороны. Танки дали газу и без особых трудностей преодолели залитые водой валы из брёвен и снега. Однако уже в глубине обороны танк наскочил на мину. У Т-34 были порваны гусеницы и тяги, пробит картер боковой передачи. Взрыв вырвал десантный люк, которым стрелку-радисту перебило ступню. Осколки аккумулятора легко ранили заряжающего в руку и ушибли ногу командира. Весь экипаж был контужен, особенно сильно механик-водитель. У танка были и другие повреждения, но их на общем фоне в расчёт можно было не принимать.
Наступило утро; пехота прошла ещё немного вперёд и остановилась, оставшись без танковой поддержки, а за танком Еськов а оборудовал свой КП пехотный комбат. Стрелка-радиста Ивана Тимошенко эвакуировали в медсанбат.
Утром немцы устроили короткую артподготовку и пошли в контратаку. Несмотря на активную помощь превратившегося в дот танка, наша пехота не выдержала и отошла; три танкиста и три оставшихся в живых десантника оказались в окружении и заняли оборону.
Примерно через час немцы предприняли первую попытку зачистить танк. Она оказалась безуспешной: Еськов и Медведев, вращая башню ручным приводом, вели огонь из пушки и спаренного пулемёта, Штокалюк стрелял по немцам из трофейной винтовки через свой люк, трое десантников оборудовали себе лёжку и заодно огневую точку под днищем танка, под прикрытием здоровых тридцатьчетвёрочных катков.
Затишье позволило танкистам провести инвентаризацию своих скромных запасов. В их распоряжении были 18 снарядов, правда, в основном бронебойных, из 46 пулемётных дисков заряженных осталось всего девять, плюс нетронутый боекомплект гранат Ф-1.
Услышав результаты подсчётов, десантники снизу напомнили, что на броне за башней лежат ящики с патронами. Задачу достать патроны, не вылезая из танка, решил башнёр Медведев, затащивший в башню несколько ящиков при помощи тросика с крючком. Танкисты поделились патронами и гранатами с пехотинцами.
Перед наступлением ночи Штокалюк, Медведев и один из десантников на всякий случай заминировали подступы к танку, использовав вывернутые взрывами, но не сдетонировавшие немецкие мины, обнаруженные при осмотре окрестностей танка.
Ночная попытка нейтрализовать танк у немцев тоже не задалась, хотя танкисты и пережили несколько неприятных минут, когда перегревшийся ДТ наотрез отказался стрелять. Немцы уже начали бросать в сторону танка гранаты, когда сработала одна из установленных мин; в удивлённо залёгших немцев полетели гранаты. Тем временем ствол пулемёта, наконец, остыл, что позволило достойно проводить отходящих врагов.
Оборона подбитого танка тремя танкистами и тремя десантниками продолжалась почти четверо суток. Немцы пытались обстреливать танк из пушки, но ставить орудие на прямую наводку им мешал гарнизон, а достаточно крупного калибра, чтобы разнести вредный танк издалека, у них под рукой, к счастью, не оказалось. Пару снарядов они всё-таки в моторный отсек вогнали, и, если бы после подрыва на минах из танка не вытекло всё горючее с маслом, экипажу пришлось бы туго; а так – только дымом немного покоптило. Пытались немцы сжечь танк и при помощи огнемёта, но на близкую дистанцию огнемётчиков гарнизон опять-таки не подпустил, хотя один из десантников и погиб от ожогов.
4 марта залпы «катюш» возвестили о возобновлении нашего наступления. Немцев сбили с позиций и погнали дальше на запад. Юхнов был освобождён 5 марта. Контуженный и обмороженный экипаж встретил это известие в госпитале. Командир лейтенант Еськов был награждён орденом Красного Знамени, мехвод Штокалюк – орденом Красной Звезды.
Дмитрий Еськов вместе с орденом в качестве поощрения получил звание старшего лейтенанта и назначение командиром роты тяжёлых танков в 34-ю отдельную танковую бригаду. В августе 1942 года, командуя уже ротой тяжелых танков КВ, в Ржевско-Сычевской операции, Дмитрий Еськов снова отличился и был был награжден вторым орденом Красной Звезды. В начале лета 1943 года Дмитрий Павлович, досрочно получивший майорское звание, был назначен заместителем командира 13-го отдельного гвардейского тяжёлого танкового полка прорыва, в составе которого Еськов потом сражался до конца войны. Прошёл он Курскую битву, освобождал Белоруссию и Украину. В боях за освобождение Прибалтики был в четвёртый раз ранен. Ранение было тяжёлым, он долго лечился и в боях уже не участвовал. Включается в списки советских танковых асов: за ним числятся 11 танков и самоходок противника, 17 орудий и более 200 уничтоженных немецких солдат. Службу полковник Еськов закончил в конце 1970-х годов советником командира танковой бригады афганской армии. Награждён двумя орденами Красного Знамени, орденом Александра Невского, орденом Отечественной войны I степени, двумя орденами Красной Звезды, медалью «За боевые заслуги». После ухода в отставке Еськов участвовал в патриотическом воспитании подрастающего поколения, издал книгу «Танкисты в боях за Орёл». Умер Дмитрий Павлович Еськов в 2000 году.

[Tamplier]

Наша сегодняшняя история немного забавная. Думаю, все знают, кто такой Гитлер? Оказывается, был его однофамилец, вполне геройски воевавший в РККА. Об этом и наш сегодняшний рассказ.
Как пулемётчик Гитлер перебил сотню немцев
9 сентября 1941 года командующий Приморской армией Генерал-лейтенант Георгий Павлович Софронов подписал наградной лист о награждении медалью «За Отвагу» красноармейца по фамилии Гитлер.
В наградном листе была изложена и причина награждения: «Будучи наводчиком станкового пулемета, поддерживал огнем наступление своего взвода. Оказавшись в окружении и получив ранение, товарищ Гитлер вел огонь, пока не израсходовал боеприпасы, после чего, не бросив оружия, выбрался к своим, в общей сложности уничтожив более сотни военнослужащих Вермахта».
Семён Константинович Гитлер родился в 1922 году в местечке Оринин Каменец-Подольской (ныне Хмельницкой) области. Еврейская семья Гитлеров жила там с незапамятных времён, и лишь после освобождения края от немцев чудом оставшимся в живых её представителям срочно сменили фамилию с Гитлер на Гитлев. Ныне все орининские Гитлевы обитают в Израиле, но в их семействе бытуют легенда, что во время оккупации местный гауляйтер не решился расстреливать евреев, носящих фамилию фюрера.
Будучи призванным в РККА Орининским военкоматом в ноябре 1940 года, Гитлер попал в пулемётную школу Одесского военного округа, окончил которую лишь за месяц до начала войны, и был направлен для прохождения службы в Тираспольский укрепрайон.
Это был самый левофланговый укрепрайон советской западной границы. Его общая длина составляла 150 км по фронту и 4-6 км в глубину. Большей частью опирался в качестве естественных препятствий на болотистые долины рек Днестр и Турунчук. На этих участках боевая глубина укрепрайона составляла 1-3 км. Всего в укрепрайоне к июню 1941 г. имелось 284 сооружения — 22 артиллерийских и 262 пулемётных. В одной из этих 262 пулемётных точек, расположенной на высоте 176.5, держал оборону красноармеец Семён Гитлер.
Впоследствии красноармеец Гитлер принимал участие в обороне Одессы. Вместе с её защитниками он переправился в Крым и погиб 3 июля 1942 года, защищая Севастополь.

[Tamplier]

Сегодняшняя история посвящена морякам, точнее морскому десанту в Румынию на ВТОРОЙ ДЕНЬ после начала войны.
Думаю, про этот факт в истории вряд ли кто-то слышал. В биографии командира дивизии генерал-майора П.Г. Цирульникова про данный факт тоже нет информации. И тем не менее история такова:
Дунайский десант
Как 24 июня 1941 года наши войска высадились на румынскую территорию
2 июня 1941 года при поддержке немецкой авиации румынские войска начали артиллерийский обстрел советских придунайских городов: Измаила, Килии, Рении и главной базы Дунайской флотилии. Почти одновременно с началом обстрела румыны предприняли попытку форсировать Дунай в нескольких местах и обеспечить себе плацдармы. На пути наступающих находилась лишь одна дивизия - 51-я Перекопская стрелковая, укомплектованная по штатам мирного времени. Командовал дивизией генерал-майор Пётр Гаврилович Цирульников.
Здесь, у впадения Прута в Дунай неподалеку от города-порта Рени и близ села Джурджулешты, высился железнодорожный мост – единственный на всём 170-километровом участке рубежа, доверенном 79-му погранотряду. По мосту этому тянулись рельсы – они связывали территорию Румынии с Советским Союзом. А рядом был деревянный мост для гужевого и автомобильного транспорта. Всё вместе – важнейший узел дорог, ключ ко всей южной Бессарабии.
Враг пытался сходу захватить оба моста. Бомбил все подступы к ним. Обстреливал из пушек и минометов заставу, одновременно высадил десант на лодках – по мостам пройти не мог. Казарма заставы горела, вокруг рвались снаряды, но пограничники не покидали своих постов.
Тем не менее, румыны были отброшены и перешли к обороне.
После неудачи 22 июня противник значительно усилил артиллерийский обстрел советской территории. По настойчивым требованиям командира 23-го стрелкового полка капитана (!) Сироты, срочно представленного к званию майора, 23 июня генерал. Цирульников дал разрешение высадить десант в районе города Килия-Веке на румынском берегу Дуная и уничтожить стоявшие там артиллерийские батареи.
Решение командира дивизии было поддержано командованием Южного фронта, и для высадки и поддержки десанта были выделены корабли Дунайской флотилии.
Главную ударную силу Дунайской флотилии составляли мониторы проекта СБ-37 «Ударный», «Железняков», «Жемчужин», «Мартынов» и «Ростовцев», построенные на киевской судоверфи «Ленинская кузница». Отряд высадки десанта состоял из 4 бронекатеров. Мониторы же оказывали десанту артиллерийскую поддержку. В состав десанта были выделены сводная рота пограничников под командованием капитана Васицкого, по одной пулеметной и стрелковой роте, а в состав артиллерийских сил поддержки десанта добавили три батареи на восточном берегу. Сосредоточение сил десанта производилось в Кислицкой протоке Дуная.
Утром 24 июня после артиллерийской подготовки в назначенной точке десант был высажен. В стремительном бою румынские войска на этом участке были разгромлены, а 70 солдат и офицеров взяты в плен. Для развития успеха на захваченный плацдарм сразу был высажен один стрелковый батальон 51-й дивизии. Мыс Сатул-Ноу был полностью очищен. С нашей стороны убитых не было, до 10 человек получили ранения.
Среди румынских войск началось брожение - румыны подумали, что война проиграна и целыми подразделениями шли сдаваться к нам в плен. Так на хуторе Килия в полном составе в плен сдалась целая рота рота 17-го отдельного румынского батальона во главе с её командиром капитаном Ефтимием Кроатору. На захваченной территории был сформирован лагерь для румынских военнопленных. Начальником лагеря стал рядовой Иван Фурс, знавший румынский язык. Впоследствии пленных ээвакуировали, ва в 1943 году включили в состав формируемой дивизии имени Тудора Владимиреску.
Советское командование немедленно решило развить достигнутый успех и приступило к подготовке высадки второго десанта непосредственно в Килия-Веке. Отряд высадки – 4 бронекатера, 10 пограничных катеров. Командир высадки – командир Килийской группы кораблей капитан-лейтенант И. К. Кубышкин. Для артподдержки были выделены значительные силы артиллерии. Силы десанта – три батальона 23-го стрелкового полка.
Бой по захвату Килия-Веке начался поздно вечером 25 июня. Ввиду малого количества кораблей десант высаживался поэшелонно, по 1 батальону в каждом эшелоне. Ночная атака оказалась внезапной для врага. Румыны заметили подход советских катеров слишком поздно. Несмотря на открытый артиллерийский огонь (повреждены два катера), десант сумел высадиться на румынский берег. Гарнизон организованного сопротивления оказать не смог, возникла паника. В ночном бою город был занят. К 10 часам утра 26 июня десант полностью овладел укреплённым районом и занял плацдарм глубиною до 3 километров и по фронту до 4 километров. Были разгромлены усиленный артиллерией пехотный батальон и погранзастава, противник потерял более 200 солдат и офицеров убитыми, около 500 (по другим данным даже 720) человек сдались в плен, захвачены 8 орудий, 30 пулемётов, свыше тысячи винтовок. В этом бою десант потерял 5 человек убитыми и 7 ранеными.
В течение суток 26 июня на румынском берегу катерами флотилии были высажены небольшие подразделения 51-й дивизии, занявшие важные в военном смысле поселки и острова, что позволило объединить оба плацдарма в один. В результате оба берега Килийского гирла от устья реки Рапиды до Переправы (протяженность около 70 километров) находились в руках советских войск. Измаильская группа кораблей получила свободу действий и могла оказать эффективную поддержку сухопутным частям. Поскольку общая обстановка на советско-германском фронте сложилась в пользу противника, рассчитывать на прибытие подкреплений и развитие наступления вглубь румынской территории было нельзя. Командир дивизии отдал приказ прочно удерживать занятый плацдарм и закрепиться на достигнутых рубежах. Для укрепления обороны в Килия-Веке было переправлено ещё несколько подразделений 23-го стрелкового полка.
Десантники удерживали захваченный плацдарм на румынской территории до 24 июля. Это был месяц напряженных боев, беспрерывного отражения атак превосходящих сил противника, месяц ежедневного, ежечасного героизма каждого участника десанта, каждого члена команд боевых кораблей. Действия десантников и Дунайской флотилии сорвали наступление на Одессу на приморском фланге. За этот период было отбито 24 попытки врага высадить десант на советском берегу. Мониторы «Ударный», «Железняков», «Жемчужин», «Ростовцев», бронекатера и тральщики уничтожали десанты противника, не допуская прорыва врага к Измаилу.

P.S. На первом фото Командир 51-й Перекопской стрелковой дивизии генерал-майор Пётр Гаврилович Цирульников
На втором и третьем соответственной мониторы "Ударный" и "Железняков"

[Гремиха]

Денис, большое спасибо за Ваш рассказ. Тема речных флотилий в годы Великой Отечественной войны достаточно плохо освещена в истории.
Монитор «Железняков» был построен на киевской судоверфи «Ленинская кузница» в 1936 году (заложен 25 ноября 1934 года, через год спущен на воду, вступил в строй 27 октября1936 года и вошел в состав Днепровской флотилии). Назван в честь балтийского матроса, участника Октябрьской революции 1917 года. В 1940 «Железняков» вошел в Дунайскую военную флотилию и в первый же день Второй мировой войны вступил в бой – поддерживал огнем действия войск вдоль Дуная.
В 4 часа 15 минут 22 июня «Железняков» произвел первый орудийный залп по фашистам, обстрелявшим корабль. Участвовал в обороне Одессы, Николаева, Херсона и Очакова, а 25 августа перешел в Крым. Позже, вошел в состав Азовской военной флотилии. В октябре - ноябре 1941 года участвовал в обороне Керчи, в июле 1942 года оборонял Ростов-на-Дону и Азов, а в августе 1942 года – устья Кубани и Темрюка.
С 13 апреля 1944 года – в состав Дунайской флотилии и 30 августа 1944 года прибыл в Измаил.
В 1967 установлен в Парке Моряков на набережной Днепра в Киеве. Фото прилагаю.

[Гремиха]

Если позволите небольшой эпизод большой войны.
Утром 11 апреля 1945 года передовой отряд (пять бронекатеров из состава 2-й бригады речных кораблей) пошёл на прорыв и с боем вышел к месту высадки десанта у имперского моста Вены. Остальные катера двигались за отрядом прорыва и уничтожали выявленные огневые точки врага. Появление днём в центре города советских катеров оказалось для немцев полной неожиданностью. Головной бронекатер поставил дымовую завесу, после чего по одному катеру высадили свои группы непосредственно у моста на обоих берегах Дуная, а остальные вели огонь в упор по огневым точкам врага. Мост был стремительно захвачен, мины на нём обезврежены.
Противник немедленно подтянул к месту боя значительные силы пехоты с танками, самоходными орудиями и миномётами. Бронекатера под шквальным огнём начали отход, при этом все они получили значительные повреждения, на борту возникли пожары, в экипажах были убитые и раненые. Тем не менее, все катера вернулись на базу.
В районе же моста разгорелся непрерывный бой, отличавшийся небывалой ожесточенностью. Атаки превосходящих сил немецких войск следовали одна за другой по обоим берегам реки, перекрёстный обстрел не прекращался ни на минуту. С напряжением всех сил рота держалась трое суток. Только непрерывная массированная поддержка артиллерии позволяла отбивать атаки врага. В ночь с 12 на 13 апреля по занятым противником кварталам к мосту прорвался воздушно-десантный батальон из состава 7-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, но после этого прорыва атаки немцев достигли небывалой силы. Всю ночь шёл яростный уличный бой, что для противника было нехарактерно. Десант находился под угрозой гибели.
Утром 13 апреля сводный штурмовой отряд (командир — старший лейтенант И. Кочкин) из состава морской пехоты Дунайской флотилии прорвал оборону противника в районе Венского моста, в прорыв был введён стрелковый полк 80-й гвардейской стрелковой дивизии. С большими потерями этот отряд сумел прорваться к мосту и соединиться с десантом. Пока основное внимание противника было сосредоточено на борьбе с прорвавшимся отрядом, в брешь были введены главные силы дивизии, усиленные самоходными орудиями из 2-й гвардейской механизированной бригады. После жестокого боя они также вышли к мосту, разрезав восточную группировку врага. 16 советских САУ на большой скорости перешли по мосту и заняли круговую оборону на западном берегу, а сапёры механизированной бригады сняли взрывчатку с моста (свыше 100 зарядов). Этот момент боя стал переломным в штурме Вены. Потеряв единое управление и взаимодействие, части восточной группировки к исходу дня были уничтожены или капитулировали, а войска противника из западных районов города начали спешный отход. В ночь на 14 апреля Вена была полностью освобождена.
Личный состав десанта и катеров прорыва был награждён орденами и медалями в полном составе. Из 2-й гвардейской механизированной бригады шесть воинов (Максим Ластовский, Андрей Кульнев, Григорий Москальчук, Фёдор Минин, Андрей Золкин, Николай Борисов) за разминирование и спасение моста получили звание Героев Советского Союза.
В составе десанта на Имперский мост участвовал будущий знаменитый артист Георгий Юматов, а в составе 7-й гвардейской воздушно-десантной дивизии в бою участвовал будущий учёный в области генетики академик Герой Социалистического Труда И. А. Рапопорт.

[Tamplier]

Сегодняшняя история тоже будет необычной. А чем, думаю поймете из самого рассказа
Батальон славы
За всю историю Великой Отечественной войны это единственный случай, когда весь личный состав крупного подразделения – живые и мертвые – был награждён орденом Славы.

Одна из проблем, в которой сталкивались наши войска в заключительный период войны, было то, что немцы до начала нашей артподготовки отводили свои части на запасные позиции, и когда наши войска переходили в наступление, их встречали плотным огнём немецкие части, почти не пострадавшие во время артподготовки. Поэтому некоторые командиры дивизий прорва выделяли из состава дивизии один передовой батальон, который должен был выявлять, не отвел ли противник свои войска с первой позиции, и уточнять систему его обороны и огня.
Фактические такие батальоны были аналогами штурмовых подразделений времён первой мировой войны.
Так было и в Висло-Одерской операции: для наступления с Пулавского плацдарма из состава 77-й гвардейской стрелковой дивизии был выделен 1-й батальон 215-го гвардейского стрелкового полка. Командир дивизии генерал-майор Василий Семёнович Акаскелов поставил командиру батальона гвардии майору Борису Николаевичу Емельянову задачу уничтожить противника в опорном пункте на высоте 166,7, овладеть второй траншеей на западных скатах этой высоты и развивать наступление в направлении высоты 162,8 с целью выявить систему огня и опорные пункты противника в глубине. В случае усиления сопротивления противника и перехода его в контратаку батальону приказывалось закрепиться на высоте 166,7 и вести разведку в направлении высоты 162,8. Батальон должен был наступать на фронте 900 м.
Главные же силы дивизии имели задачу развить успех передового батальона. При неуспехе действий передового батальона намечалось заново провести артиллерийскую подготовку и только после этого переходить в наступление.
Рубеж перед плацдармом был оборудован позициями, имевшими по две — три, а местами и четыре траншеи. Расстояние между позициями составляло 1,5–3 км. Плотность стрелковых ячеек на 1 км фронта составляла 100–120, а пулеметных площадок — 12–13. Весь передний край обороны противника прикрывался проволочными и минно-взрывными заграждениями. Проволочные заграждения проходили в 20–25 м от первой траншеи и состояли из двух — трех рядов проволочной спирали и рогаток. Для усиления проволочных заграждений противник устанавливал в них противопехотные мины натяжного действия. Местность в полосе наступления батальона была открытая, пересеченная, с большим количеством высот, ручьев, оврагов и населенных пунктов.
В полосе предстоящего наступления 77-й оборонялся 1-й пехотный батальон 55-го пехотного полка 17-й пехотной дивизии, усиленный двумя дивизионами артиллерии. Противник занимал командные высоты 168,8 и 166,7; это позволяло ему хорошо организовать систему огня и наблюдения и просматривать расположение наших войск на глубину до 2 км.
1-й стрелковый батальон 215-го гвардейского стрелкового полка в ночь на 12 января занял исходный район на западном берегу безымянного ручья на позициях боевого охранения 41-й стрелковой дивизии, ранее оборонявшей этот участок. Батальон состоял из трех стрелковых рот общей численностью по 202 человека, пулеметной роты (9 станковых пулеметов) и минометной роты (9 минометов). Батальон был усилен батареей 79-го гвардейского отдельного истребительно-противотанкового артиллерийского дивизиона, взводом танков Т-34 (3 танка 68-й танковой бригады), батареей СУ-76 (четыре установки) и ротой 257-го инженерно-саперного батальона. Однако если в целом соотношение сил и средств на фронте дивизии было в пользу наших войск, то противостоящие нашему батальону немецкие силы превосходили его в 2,2 раза в людях, в 10 раз в танках, в 9,3 раза в пулемётах и в 8 раз в миномётах.
В ночь на 14 января наши сапёры проделали ходы в заграждениях противника, а в половине девятого утра рассветом начался 25-минутный артналёт.
Детальное изучение противника позволило правильно спланировать артиллерийское обеспечение боевых действий передового батальона и вести эффективный огонь по живой силе и огневым средствам противника. Противник на переднем крае был надежно подавлен и не смог оказать сильного сопротивления из первой траншеи.
За четыре минуты до окончания артиллерийской подготовки подразделения батальона под прикрытием артиллерийского огня приблизились к переднему краю противника и заняли исходное положение для атаки в 100–150 м от его первой траншеи.
С переносом огня артиллерии на вторую траншею подразделения батальона совместно с танками при поддержке самоходно-артиллерийских установок стремительно атаковали передний край обороны противника и, преодолевая его сопротивление, к 9 часам ворвались в первую траншею. Однако во второй траншее противник оказал сильное сопротивление. Пришлось дополнительно обстреливать её из миномётов. Пятнадцать минут спустя батальон вновь бросился в атаку.
Овладев второй траншеей, наш батальон оказался на западном скате высоты 166,7, выполнив ближайшую задачу. Оборона противника на первой позиции была нарушена. Стало возможным наблюдать всю оборону противника и прицельным огнем уничтожать его живую силу и огневые средства в глубине.
Из-за стремительного продвижения 1-го стрелкового батальона 215-го гвардейского стрелкового полка противник не смог организовать контратаку вторым эшелоном полка. Не смогли немцы применить и имевшиеся у них танки. И тогда они заняли жёсткую оборону по реке Чернявка, вдоль берега которой проходила третья траншея.
Река стала препятствием для танков и самоходок, и нашим гвардейцам пришлось преодолевать её вплавь под огнём противника. Тем не менее, уже к 10 часам траншея была взята. Лишь после этого в бой был введён 218-й гвардейский стрелковый полк, который и продолжил наступление через брешь, пробитую в обороне противника.
Таким образом, один батальон выполнил боевую задачу целой дивизии, при этом не имея над противником превосходства в силах и средствах.
Батальон уничтожил около 400 солдат и офицеров противника. 15 солдат было взято в плен. При этом батальон уничтожил один дот, четыре дзота, две 37-миллиметровые пушки, три самоходно-артиллерийские установки, один бронетранспортёр, десять пулемётных гнёзд и захватил четыре дальнобойных орудия.
В конце января 1945 года Военный совет 69-й армии, отмечая массовый героизм при прорыве вражеской обороны на реке Висла, присвоил стрелковому батальону гвардии майора Емельянова почётное наименование «Батальон Славы». Весь рядовой и сержантский состав батальона был награждён орденами Славы, командиры взводов – орденами Александра Невского, командиры рот – орденами Красного Знамени. Самому же майору Емельянову было присвоено звание Героя Советского Союза.

P.S. на фото 1 Командир 77-й гвардейской стрелковой Черниговской ордена Ленина Краснознаменной ордена Суворова 2-й степени дивизии 69-й армии 1-го Белорусского фронта генерал-майор Василий Семёнович Акаскелов.
на фото 2 Командир 1-го стрелкового батальона 215-го гвардейского стрелкового полка 77-й гвардейской стрелковой дивизии гвардии майор Борис Николаевич Емельянов

[Tamplier]

На войне бывает всякое. Бывает, что даже практически музейные экспонаты способны не только стрелять, но и побеждать.
Подвиг старорежимных артиллеристов
В трудные дни обороны Москвы на участке Солнечногорск — Красная Поляна, который обороняла 16-я армия Рокоссовского, произошёл уникальный случай применения артиллерийских орудий времён русско-турецкой войны. В те дни Рокоссовский обратился к Жукову с просьбой срочно помочь противотанковой артиллерией. В резерве у Жукова ничего не было, тот обратился за помощью к самому Сталину. Сталин же предложил Рокоссовскому отобрать немного учебных орудий у артиллерийской академии имени Ф. Э. Дзержинского. Действительно, еще в 1938 году из Ленинграда в Москву была переведена артиллерийская академия, основанная в 1820 году.
Но, как оказалось, в октябре 1941 года её материальная часть была эвакуирована в Самарканд. В Москве остался только личный состав - около сотни старорежимных военных специалистов, которых по возрасту в действующую армию уже не брали. Один из этих дедов хорошо знал местоположения артиллерийских арсеналов в Москве и в ближайшем Подмосковье, где были законсервированы очень старые артиллерийские системы. История не сохранило имени этого человека, но в течение суток было сформировано несколько огневых батарей противотанковой обороны большой мощности.
Для борьбы с германскими средними танками подобрали старые осадные орудия калибра 42 линии и шесть дюймов, которые использовались еще при освобождении Болгарии от турецкого ига. После окончания войны по причине сильной изношенности стволов орудия эти доставили на Мытищинский арсенал, где они хранились в законсервированном виде. Стрельба из них была небезопасна, но 5-7 выстрелов они еще сделать могли. Для 42-линеек снарядов было достаточно, а вот для шестидюймовок родных снарядов не оказалось.
Зато на Сокольническом артиллерийском складе имелись в большом количестве трофейные английские осколочно-фугасные снаряды фирмы Виккерс 6-дюймового калибра и массой 100 футов, то есть чуть более 45,4 килограмма. Там же имелись капсюли и пороховые заряды, отбитые в гражданскую войну у интервентов. Все это имущество хранилось с 1919 года настолько аккуратно, что вполне могло использоваться по прямому назначению.
Вскоре сформировали несколько огневых батарей тяжелой противотанковой артиллерии. Командирами орудий стали те самые старые артиллеристы, которые участвовали ещё в русско-японской войне, а прислугой ученики 8-10-х классов московских специальных артиллерийских школ. Орудия не имели прицелов, поэтому было решено стрелять только прямой наводкой, наводя их на цель через ствол. Для удобства стрельбы орудия врыли в землю по самые ступицы деревянных колес. Германские танки появились внезапно. Первые выстрелы орудийные расчеты сделали с дистанции 500-600 м. Германские танкисты вначале приняли разрывы снарядов за действие противотанковых мин – взрывы были такой силы, что при разрыве 45-килограммового снаряда вблизи танка последний переворачивался набок или становился на попа. Но вскоре стало ясно, что в упор бьют из пушек. Попадание снаряда в башню срывало ее и отбрасывало на десятки метров в сторону. А если шестидюймовый снаряд осадной пушки попадал в лоб корпуса, то он проходил танк насквозь, круша все на своем пути. Немецкие танкисты пришли в ужас – подобного они не ожидали. Потеряв роту из 15 танков, танковый батальон отступил. Германское командование посчитало происшествие случайностью и направило другой батальон иным путем, где он также напоролся на противотанковую засаду: Немцы решили, что русские применяют какое-то новое противотанковое оружие невиданной ранее мощи. Наступление противника было приостановлено на всём фронте 16-й армии, и Рокоссовскому удалось выиграть несколько суток, в течение которых прибыло пополнение, и фронт стабилизировался. 5 декабря 1941 года наши войска перешли в контрнаступление и погнали фашистов на Запад.

[Tamplier]

Сегодняшняя история будет про неизвестного осетина. Именно получение звания Героя Советского Союза спасло ему жизнь в буквальном смысле.
Как один осетин перестрелял 108 немцев в одном бою

Подвиг старшего сержанта Мильдзихова
Это было в январе 1942 года. Группа наших разведчиков из 177-й отдельной разведроты 163-й стрелковой дивизии 34-й армии Северо-Западного фронта вышла на задание в тыл противника. Поскольку группа долго не возвращалась, то ей навстречу вышли командир роты старший лейтенант Ефимов, лейтенант Чернова и старший сержант осетин Хаджимурза Мильдзихов.
В разведроту Мильдзихов был зачислен после того, как 22 июня 1941 года спас из горящей казармы боевое знамя и, пронеся его через немецкие тылы от самой границы в Литве, вышел с ним к нашим войскам в районе Пскова.
Впервые Хаджимурза Мильдзихов отличился еще в подростковом возрасте. Однажды, когда он пас колхозное стадо, ему встретились на лесной поляне два всадника. Тогда ему было четырнадцать лет. По распоряжению председателя колхоза он носил с собой ружье – того требовало беспокойное время. Как выяснилось впоследствии, эти двое были работниками нальчикского банка, один из них – главный бухгалтер. Они похитили из банка большую сумму денег, скрывались в эльхотовском лесу и уже собирались уходить оттуда, когда встретили Хаджимурзу. Им не нужен был лишний свидетель, и они начали стрелять в мальчика. Хаджимурза, спрятавшись за стволом дерева, выстрелил в ответ и попал в одну из лошадей. Лошадь упала, придавив всадника и сломав ему ногу. Другой всадник ускакал. Хаджимурза, выждав некоторое время, подошел к стонавшему человеку, погрузил его на своего коня и отвез в село. Через некоторое время к ним пришел председатель сельсовета – ему было поручено доставить отважного юношу в Нальчик. Там Хаджимурзе вручили денежную премию.
На пути Ефимова, Чернова и Мильдзихова оказался вражеский блиндаж. Из блиндажа торчал ствол MG-34. Мильдзихов незаметно подобрался к блиндажу, бросил в него гранату, после чего дал внутрь него очередь из своего ППД. Из 11 немцев, находившихся в том блиндаже, семеро были убиты, троим удалось бежать, а находившийся в блиндаже офицер получил контузию и был взят в плен.
На спину ему наши герои погрузили захваченный пулемёт, и Чернов повёл пленного к нашим позициям. Ефимов же вместе с Мильдзиховым продолжили путь навстречу возвращающейся разведгруппе. Когда до встречи с разведгруппой оставалось 400 метров, Мильдзихов и Ефимов обнаружили, что группу поджидает немецкая засада: под заснеженными ветками елей ногами к Мильдзихову и Ефимову, а стволами к возвращающейся разведгруппе лежало 13 немецких ягеров. Мильдзихов хотел было расстрелять всю эту чёртову дюжину, но Ефимов неожиданно скомандовал им «хенде хох». Немцы начали поднимать руки, но один из них изловчился и выстрелил прямо в Ефимова. Ефимов был убит, но Мильдзихов расстрелял всю немецкую засаду длинной очередью.
Когда Мильдзихов, наконец, встретил возвращающуюся разведгруппу, то выяснилось, что почти все её бойцы ранены. Легкораненые несли на себе тяжело раненых. Патронов почти не осталось, а группу по пятам преследует немецкая рота.
Тогда Мильдзихов решил сам устроить засаду преследователям. Заняв скрытную позицию, он первой же очередью уничтожил тридцать девять человек. Однако после этой очереди у Мильдзихова остался лишь один диск, и он, экономя патроны, перешёл на одиночные выстрелы. Немцы пытались окружить Мильдзихова, но тот, постоянно меняя позиции и перенося огонь то в одну, то в другую сторону, не давал им этого сделать. Тем не менее, за тридцать минут боя Мильдзихов успел получить три ранения – в шею, в ногу и в брюшную полость. Наконец, когда в диске оставалось всего два патрона, как в современном кино, за спиной Мильдзихова послышалось «ура» – на помощь ему шёл взвод лейтенанта Глухова, поголовно вооружённый автоматами. Услышав их трескотню, немцы бросились наутёк. Потерявшего сознание Мильдзихова отправили в госпиталь, а сосчитав трупы, которых оказалось 108, страшно удивились достигать таких результатов в одном бою удавалось далеко не каждому пулемётчику, а чтобы из ППД, да ещё одиночными выстрелами… В общем, случай признали выдающимся, и новый командир роты старший лейтенант Львовский написал представление к геройскому званию.
Тем временем Мильдзихов умирал в валдайском госпитале от перитонита – в животе у него окислялась пуля, а у хирургов до него никак не доходила очередь – началась Демянская операция, и раненых в госпитале было огромное количество.
Внезапно в палату зашли двое: лётчик и доктор. Доктор указал на Мильдзихова, а лётчик поздравил героя с присвоением геройского звания.
Мильдзихова срочно прооперировали, после чего самолётом срочно перевезли в Москву, где за него взялись лучшие врачи. Вручать звезду героя в госпиталь прибыл сам Калинин.
После московского госпиталя Мильдзихов был отправлен в сочинский санаторий, но когда немцы стали подходить к Кавказу, он снова встал в строй, не закончив лечения. Однако на фронт его не послали, а направили в войска НКВД, воевавшие с чеченскими бандами. Последнее ранение Мильдзихов получил уже от чеченских бандитов. После этого Мильдзихова комиссовали и направили на хозяйственную работу. Дожил он до 1998 года и умер во Владикавказе на 80-м году жизни.

На фото 1 Хаджимурза Заурбекович Мильдзихов вскоре после демобилизации.
На фото 2 Мильдзихов в послевоенное время.
На фото 3 Могила Хадхимурзы Мильдзихова во Владикавказе

[Tamplier]

Еще один рассказ про наших моряков, точнее все-таки про морской десант, интернациональный и конечно, не опозоривший свою Родину, свою Страну.
Николаевский десант
26 марта 1944 года в порту города Николаева высадились 67 десантников, которые отбили 18 атак противника и уничтожили 700 фрицев.
В конце марта 1944 года наши войска приступили к Одесской операции, в рамках которой предполагалось освободить крупный город и порт Николаев.
Однако взять Николаев было непростой задачей. Соотношение сил было такое: у противника – 20 батальонов, 136 полевых орудий, 43 противотанковых орудия, 154 миномета, 722 пулемета. С нашей стороны действовало 35 батальонов, 207 полевых орудий, 348 минометов, 1451 пулемет. Однако нашим войскам приходилось преодолевать инженерные сооружения, которые создавались пять месяцев, да еще в условиях непогоды и бездорожья, что водило к нулям наше численное преимущество. Кроме того, наши войска были вынуждены прогрызать прочную оборону, плотность насыщения которой войсками в результате отступления увеличивалась, повышалась ее огневая насыщенность, росла его сопротивляемость. В этих условиях, чтобы дезорганизовать и взорвать изнутри оборону противника, спасти от уничтожения причалы и сооружения морского порта, сорвать эвакуацию немецких войск, не допустить угона мирных жителей, командование 28-й армии принимает решение высадить десант непосредственно в город, в район нового элеватора. Десантный отряд был сформирован из 55 моряков 384-го ОБМП и 12 солдат - двоих связиста из штаба 28-й армии, четверых саперов из 1-й роты 57-го ОИСБ и восьми сапёров из 1-го гвардейского укрепленного района. В составе группы были 34 русских, 16 украинцев, двое белорусов, двое татарин, аварец, адыгеец, азербайджанец и даже один цыган.
В штаб батальона вызвали председателя рыбоколхоза Семена Аверьяновича Федоровского. На вопрос, сколько есть лодок в рыбоколхозе и в каком они состоянии, Федоровский ответил, что лодки и баркасы разбиты и затоплены. Нужно их вытащить из воды, может, какие и отремонтируем. Котанов отправил в Галициново местных мальчишек – Васю Пономаренко, Мишу Левицкого, Мишу Васильченко, Федю Карлович, которые крутились возле десантников. Они должны были взять в Галициново лодки и переправить их в Богоявленск. Старшим назначили Мишу Левицкого. Галициновские рыбаки прятали лодки от немцев в скирдах. Когда их спустили на воду, то пригодными оказались только две, да и те текли. Мальчишки, как бурлаки, перетащили лодки. В назначенный час десантники прибыли к месту посадки. У каждого был вещмешок не менее чем двумя тысячами патронов и по десятку гранат.
Встречный штормовой ветер замедлил движение баркасов; старые лодки постоянно давали течь. После прохождения Сивирского маяка в двух километрах севернее Богоявленска одна лодка развалилась; отряд был вынужден пристать к берегу и переформироваться — рыбаки и понтонёры покинули лодки, за вёсла сели сами десантники. В результате преодоление пятнадцати километров до точки высадки заняло более пяти часов. Из-за этой задержки сапёры, окончив разминирование, не смогли вернуться в своё расположение до рассвета и вместе с лоцманом-проводником Андреем Андреевым остались в составе отряда.
В 4 часа 15 минут 26 марта 1944 года морские пехотинцы скрытно высадились в торговом порту, сняли часовых, и, заняв несколько зданий, организовали круговую оборону в районе элеватора. Связисты передали радиограмму об успешном начале выполнения боевой задачи.
Семеро десантников были посланы на разведку. Краснофлотцы Михаил Хакимов и Николай Медведев бесшумно сняли троих вражеских часовых, после чего десантники заняли круговую оборону в двухэтажном здании конторы элеватора (44 десантника), находящемся восточнее конторы деревянном домике (10 десантников) и каменном цементном сарае (9 десантников). Один матрос устроился в небольшом сарайчике.
Главный опорный пункт превратили здание конторы элеватора. Командиром «гарнизона» деревянного домика, который находился восточнее конторы, стал старшина 1-й статьи Лисицын. В его группу входили старшина 2-й статьи Макеёнок, 3 матроса: Артёмов, Индык, и Мамедов, а также пятеро сапёров.
При осмотре территории элеватора отряд понёс первую потерю — подорвался на мине старшина 1-й статьи Василий Бачурин.
Лишь утром факт захвата элеватора был обнаружен противником. Предполагая, что им противостоят партизаны, немцы предприняли попытку уничтожить десант небольшими силами. Вначале наглая немчура шла в полный рост. Подпустив её на близкое расстояние, десантники открыли огонь из автоматов и винтовок. Цепи фрицев таяли на глазах, и вскоре они откатлились на исходные позиции.
Потерпев первую неудачу, немцы за десантников решили взяться всерьёз, и следующая атака была предпринята уже силами пехотного батальона, прибывшего в город с передовой. Его подразделения стали «обтекать» с трех сторон позиции морпехов и… подставились под огонь основных сил отряда, засевших в конторе «Заготзерно». Атака захлебнулась, так, по сути, и не начавшись. Следующая атака началась после артподготовки: в порт вкатили снятые с фронта четыре 75-миллиметровые пушки., которые всадили в здание конторы несколько снарядов. У десантников появились погибшие и раненые.
Четвёртую атаку немцев поддерживали четыре 75-миллиметровые пушки. Орудия противника наносили большие повреждения зданию конторы элеватора и всем, отстоящим от него метров на 30, постройкам, где держали оборону советские воины. В цементном сарае обрушилась часть стены. Осколками бетона было ранено несколько десантников. Матрос Хакимов из противотанкового ружья подбил два орудия противника, остальные два орудия подбил краснофлотец Медведев.
В ходе отражения четвёртой атаки погиб пулемётчик Тимофей Прокофьев, сражённый пулей снайпера.
Всё тот же Михаил Хакимов даже уничтожил одно из орудий: метким выстрелом из ПТР ему удалось попасть в ящик со снарядами, взрывом перевернуло пушку и разметало расчет.
Перед пятой атакой озверевшие немцы подтянули шестиствольные миномёты и применили термитные снаряды. Они подожгли деревянный домик, где сражались 10 десантников, задымился и цементный сарай. До конца первого дня обороны десантники отбили ещё 3 атаки пьяных, обезумевших гитлеровцев. Здания подверглись бомбёжке мелкими бомбами с воздуха, обстрелу нескольких танков. К концу дня из девяти защитников цементного сарая в живых осталось 7 человек. Были потери и в других точках обороны – в конце дня от нескольких танковых выстрелов рухнул горящий деревянный домик, погребя под руинами четверых матросов и пятерых сапёров. В здании конторы убитых не было, но многие были ранены.
Вечером 26 марта во время седьмой атаки на дорогу выползли танки и начали расстреливать горящий деревянный домик, и тот рухнул. От разрывов снарядов и под обломками домика погибли старшина 2-й статьи Макеёнок, матросы Артёмов, Мамедов и двое сапёров. Чудом уцелевшему Лисицыну удалось откопать только еле живого матроса Индыка, и они перебрались в здание конторы элеватора.
Бой продолжался и в ночь на 27 марта. Силы десантников заметно таяли. Ранен был и Ольшанский, но сознания не терял и по-прежнему командовал отрядом. Вызвав к себе старшину 1-й статьи Юрия Лисицына, сказал ему: "Рация погибла вместе с радистами. Твоя задача - доставить в штаб батальона донесение и на словах доложить, что нас осталось всего 15 человек. Желательно, чтобы нас поддержали самолёты. Будем биться до последнего".
Лисицыну предстояло не только выбраться из окружённого врагом порта, но и перейти линию фронта в районе Широкой Балки. Надев шинель убитого немецкого офицера и обвязав голову бинтом, испачканным в крови, он благополучно добрался до линии фронта. Возле села Широкая Балка под Лисицыным неожиданно взорвалась мина. Моряку оторвало стопу левой ноги. Но он нашёл в себе силы наложить жгут и приостановить кровотечение. Идти уже не мог. Полз. Потерял сознание. Истекающего кровью разведчика обнаружили солдаты стрелкового полка, потеснившего противника. По тельняшке, выглядывавшей из-под гитлеровской шинели, они определили, что это десантник и доставили его в штаб одной из частей. Лишь тогда пакет, находившийся у Юрия Лисицына, попал к советскому командованию.
Утром 27 марта 1944 фашисты предприняли 17-ю атаку. Они шли с трёх сторон, перешагивая через трупы. Девять десантников приняли бой. Фашисты стали забрасывать контору дымовыми шашками, в которых находилось какое-то ядовитое вещество. У одной из амбразур был сражён насмерть командир отряда старший лейтенант Ольшанский. При отражении этой атаки погибли десантники Коновалов, Чуц, Мебш, Окатенко. Почти теряя сознание от отравления газами, продолжал вести огонь из бойницы Николай Щербаков. Под покровом темноты он, единственный оставшийся из десантников на ногах, обнаружив Ковтуна ещё живым, перенёс его и сапёра в здание конторы, а затем с помощью старшины Шпака построил небольшую перегородку из камней, которая спасла всех живых от двух огнемётных танков, принявшихся зверски сжигать погибших десантников.
Немцы вплотную подобрались к цементному сараю, где оборонялись Хакимов и шестеро его соратников. Начался довольно долгий гранатный бой, в результате которого гитлеровцы понесли потери и отошли. Затем снова начался миномётный обстрел. Двое были засыпаны обломками и контужены. Хакимов бросился их откапывать и также получил контузию. После этого он из противотанкового ружья подбил ещё два артиллерийских орудия.
Фашисты применили огнемёты. В проломы сарая стали врываться струи огня. В ответ Хакимов с товарищами посылали гранаты. Прежде чем противотанковое ружьё окончательно вышло из строя, Хакимов сумел уничтожить два огнемёта. Во время отражения этой атаки погиб командир десанта Константин Ольшанский. Командование принял старшина 2-й статьи Киррилл Бочкович.
Когда немцы пошли в последнюю атаку, над Николаевом появились штурмовики Ил-2. Узнав из донесения, доставленного Лисициным, о том, что десантники всё ещё сопротивляются, наши выслали им в помощь авиацию.
Двое суток отряд вёл кровопролитные бои, отбил 18 ожесточённых атак противника, уничтожив при этом до 700 солдат и офицеров врага. Во время последней атаки фашисты применили танки-огнемёты и отравляющие вещества. Но ничто не смогло сломить сопротивление десантников, принудить их сложить оружие. Они с честью выполнили боевую задачу.
28 марта 1944 года советские войска освободили Николаев. Когда наступающие ворвались в порт, им предстала картина происшедшего здесь побоища: разрушенные снарядами обгорелые здания, более 700 трупов фашистских солдат и офицеров валялись кругом, смрадно чадило пожарище. Из развалин конторы порта вышло 6 уцелевших, едва державшихся на ногах десантников, ещё двоих отправили в госпиталь. В развалинах конторы нашли ещё четверых живых десантников, которые не могли подняться. Погибли все офицеры, все старшины, сержанты и многие краснофлотцы.
Единственным в составе десантников, принимавших участие в освобождении города Николаева, кто не был ранен, был Кирилл Бочкович. Он сразу смог продолжить участие в войне, вернувшись в 384-й батальон морской пехоты. Погиб он во время высадки десанта 24 августа 1944 года в районе села Жебрияны.

На фото:
1. Константин Фёдорович Ольшанский
2. Николай Яковлевич Медведев
3. Михаил Хакимович Кабиров
4. Юрий Егорович Лисицын
5. Кирилл Васильевич Бочкович
6. Лишь пятеро десантников-ольшанцев дожило до конца войны: Николай Медведев, Николай Щербаков, Махаил Хабиров, Юрий Лисицын и Алексей Куприянов

[Tamplier]

Сегодняшний рассказ будет довольно тяжелым. Но, безусловно, этот Герой Советского Союза достоин и Вечной Славы, и Вечной памяти.
Как снайпер Илья Каплунов подбил 9 танков
20 декабря 1942 года в бою к хутора Нижне-Кумский снайпер Илья Каплунов подбил 9 танков противника. Последние танки он уничтожал с оторванной рукой и оторванной ногой.
Осенью 1942 года двадцатичетырёхлетний матрос Тихоокеанского флота Илья Каплунов из деревни Чапушка Аркадакского района Саратовской области стал срочно осваивать новую воинскую профессию – в сентябре 1942 года, когда в самом разгаре была Сталинградская битва матрос Каплунов был направлен в школу снайперов. Ко времени её окончания наши войска успели окружить Сталинградскую группировку немцев, но вскоре им на выручку двинулась группа армий «Дон» под командованием Эриха фон Манштейна. Началась Котельниковская операция.
Главная роль в наступлении, азванной немцами операцией «Винтергевиттер», была возложена на 57-й танковый корпус 4-й танковой армии. Он состоял из двух дивизий. Одной из них была 6-я танковая дивизия Эрхарда Рауса в составе 159 танков: 21 Pz.II, 73 Pz.III с длинноствольной 50-мм пушкой, 32 Pz.III с короткоствольной 75-мм пушкой, 24 Pz.IV с длинноствольной 75-мм пушкой и 9 командирских танков.
13 декабря, переправившись через Аксай, 6-я танковая дивизия вышла к посёлку Верхне-Кумский. Ей навстречу были выдвинуты части 235 отдельной танковой бригады с приданным ей 234 отд. танковым полком, 20-й истребительно-противотанковой артиллерийской бригады, 1378 стрелкового полка 87 стрелковой дивизии и 4-го механизированного корпуса. Вольского. Бои за Верхне-Кумский продолжались с переменным успехом с 14 по 19 декабря.
Лишь 19 декабря в 14 часов 30 минут усиление немецкой группировки 17-й танковой дивизией и угроза окружения заставили советские войска отойти на рубеж реки Мышкова кхутор Нижне-Кумский. До окруженной под Сталинградом 6-й армии Паулюса немцам оставалось пройти лишь 35 километров.
Однако пятидневная задержка немцев у Верхне-Кумского позволила выиграть время для подтягивания 2-й гвардейской армии.
В составе этой армии была и 98-я стрелковая дивизия полковника Иосифа Баринова, в 4-м стрелковом полку которой служил снайпером рядовой Каплунов.
Именно у Нижне-Кумкого 98-я дивизия и вступила в бой с фашисткой нечистью.
Снайпер Илья Каплунов успел расширить окоп, вырубил нишу для боеприпасов, установил на бруствере снайперскую винтовку и теперь ожидал немецкой атаки.
Едва рассвело, на над нашими окопами появились немецкие стервятники. Пикируя с четырёхкилометровой высоты, они сбрасывали бомбы на наши позиции, смешивая с землёй противотанковые орудия. В итоге наши пехотинцы остались без артиллерийской поддержки.
Едва смолкли вой пикировщиков и бомбовые разрывы, озверелая немчура ринулась в атаку. Ведя огонь из снайперской винтовки, Каплунов одного за другим сшибал фрицев и гансов, оставляя приближающиеся танки без прикрытия автоматчиков, а из соседней ячейки вёл по танкам огонь наш бронебойщик Иван. Однако фашистские свиньи обнаружили его позицию, и открыли по ней сосредоточенный пулемётный огонь. Через пару секунд верхняя половина головы Ивана упала в окоп вместе с солдатской цигейковой шапкой.
Увидев это, Каплунов перебежал в окоп убитого бронебойщика, перезарядил противотанковое ружье и тремя выстрелами подбил первый танк. Следующими двумя выстрелами Каплунов подбил второй танк. Но слева в ста метрах два танка миновали окопы и продолжали вести огонь, Каплунов развернул бронебойку влево и меткими выстрелами подбил третий и четвертый танки.
Фашисты из пятого танка заметили отважного бронебойщика и на большой скорости направили танк прямо в окоп. Бронебойных патронов у Каплунова уже не было, противотанковую гранату он бросить не успел. Фашистский танк всей тяжестью навалился на окоп. Каплунова оглушило и засыпало землёй, но когда танк миновал окоп, моряк приподнялся и бросил гранату на моторную часть машины. Пятый танк загорелся, его башня силой взрыва была сорвана.
Наступила короткая передышка. Каплунов разыскал в соседнем траншее десяток бронебойных патронов и несколько противотанковых гранат.
К исходу дня из балки выползали ещё четыре вражеских танка и двинулись к высоте. Всё началось сначала. Каплунов несколькими выстрелами подбил следующий танк. Но позади раздался оглушительный взрыв, и осколком вражеского снаряда оторвало левую ногу. Превозмогая нечеловеческую боль, Каплунов открыл огонь по седьмому танку, и стрелял пока тот не загорелся. В последний миг моряк успел бросит связку гранат и остановить машину в нескольких шагах от окопа. Но тут он был ранен в левую руку. Силы бойца были на исходе. Илья истекал кровью, но на него шел Pz.IV новой модификации Pz.IV Ausf G.
Бойцы, слышавшие о появлении на фронте Тигров, часто принимали эти танки за Pz.VI. Поэтому в некоторых источниках этот танк назван Тигром. Однако первые Тигры в группе армий «Дон» появились лишь в январе, что никак не умаляет значение подвига Каплунова. Ошибочным также является утверждение, что свой подвиг Илья Каплунов совершил на высоте 137,2. Памятный бой на той высоте состоялся днём ранее.
По окончании боя Илья был ещё жив. Одна из жительниц хутора Нижне-Кумского перевязала ему раны, но кровопотеря, вызванная травматической ампутацией руки и ноги, оказалась смертельной.
Звание Героя Советского Союза гвардии красноармейцу Каплунову Илье Макаровичу присвоено посмертно Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 октября 1943 года за уничтожение 9 танков противника в бою под хутором Верхнекумский и проявленные при этом доблесть и мужество. В начале 1943 года комсомольцы Аркадакского района собрали деньги на постройку танка «Илья Каплунов». Этот танк был вручен танкисту-саратовцу майору В. М. Муравлеву, который провел его от берегов Волги до Берлина. Приказом войскам Южного фронт от 13 мая 1943 года Илья Макарович Каплунов был навечно зачислен в списки 260 гвардейского стрелкового полка.

[Tamplier]

Вот необычная история про полкового комиссара (полковника), который попав в окружение ПОЛТОРА года шел к своим.
Как Фёдор Зиновьев шёл к своим 16 месяцев
16 января 1943 года был подобран полковник Зиновьев, который шёл к своим по немецким тылам 16 месяцев.
В конце лета и в начале осени 1941 года войска Юго-Западного фронта стойко обороняли Киев и Днепр. 26-я армия генерала Костенко вела тяжёлые бои на левом берегу Днепра от Триполья до Канева. Во второй половине сентября 1941 года случилась катастрофа. Со стороны Кременчуга на север и со стороны Гомеля на юг гитлеровцы предприняли мощнейшие удары танковых армий, которые сомкнулись в районе города Лубны Полтавской области. Части 26-й армии оказались в окружении.
После боя за Белоусовку, расположенную северо-восточнее Канева, военкому штаба 26-й армии полковому комиссару Фёдору Зиновьеву было поручено уничтожить оперативные документы, дорогое имущество штаба и самостоятельно пробиваться на восток. Выполнив задание и организовав небольшой отряд, Зиновьев решил переправиться через реку Сула в районе Оржицы. Но ни 21 сентября, ни в последующие дни реку преодолеть не удалось. От отряда осталась небольшая группа. Зиновьев, как и некоторые другие бойцы, был контужен и ранен.
Начались мучительные 16-месячные скитания по тылам противника. Зиновьев шёл по Киевской, Полтавской, Харьковской, Сумской, Курской и Воронежской областям. Он дважды попадал в руки немцев и полицаев и дважды бежал из-под охраны. В феврале 1942 года Зиновьев сильно заболел, у него распухли ноги. В селе Рикитино Курской области жена главного агронома района под фамилией местного жителя Смирнова поместила его в больницу сахарного завода, где работала главврачом. Под угрозой расстрела она выходила красного комиссара. Через месяц Зиновьев снова двинулся в путь обходным маршрутом.
В совхозе «Грязное» Краснопольского района Сумской области Зиновьев встретил сослуживца по фамилии Новохатский. Дальше пошли вдвоём. В августе 1942 года в Россошанском районе Воронежской области они дважды пытались переправиться через Дон, но каждый раз нарывались на минные поля.
В конце ноября 1942 года во время облавы в селе Лизиновке Зиновьева и Ноховатского снова поймали немцы. Евреев и комиссаров тогда расстреливали на месте. Новохатский, желая спасти свою жизнь и выслужиться перед немцами, рассказал им, что его спутник - полковой комиссар. Однако немецкий офицер, понимавший по-русски, объявил своим солдатам: «Этот только что признался, что он еврей». Ноховатского тут же расстреляли, а Зиновьева отправили в Миллерово на разгрузку вагонов. В середине декабря 1942 Зиновьев попал под груовик. Ударившись о мостовую, он повредил голову и попал в городскую больницу, где с помощью женщины-хирурга как можно дольше имитировал болезнь. 16 января 1943 года в Миллерово проникли советские разведчики, заглянули к женщине-хирургу, оказавшейся советской подпольщицей. Вместе с ними Зиновьев ушёл к своим и явился в штаб 1-й гвардейской армии Юго-Западного фронта.
В марте 1943 года Фёдор Зиновьев вернулся в действующую армию. Комиссарские звания к тому времени уже отменили, и его переаттестовали в полковники. Сначала Зиновьева назначили старшим помощником начальника оперативного отдела 3-й танковой армии. Во время Курской битвы, случайно оказавшись по делам службы в расположении стрелкового полка в районе посёлка Становой Колодезь, Зиновьев заменил погибшего командира полка и грамотно организовал отпор немцам Этим полком его и оставили командовать. С ноября 1944 года генерал-майор Фёдор Зиновьев командовал 74-й стрелковой дивизией 57-й армии 3-го Украинского фронта. Дивизия особо отличилась во время освобождения Югославии, прорвав оборону противника в районе города Апатин, с ходу переправившись через Дунай и расширив плацдарм, что способствовало успешному наступлению вперёд частей корпуса.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 28 апреля 1945 года за «образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство» генерал-майор Фёдор Зиновьев был удостоен высокого звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

[Tamplier]

Сегодняшний случай уникален тем, что произошел на 12 день войны в оккупированной столице Белоруссии. Потом Герой вернулся в уже освобожденный Минск, но даже тогда, необходимо было, что бы кто-то подтвердил его подвиг. Но, давайте обо всем по порядку.
Рейд одинокого танка по занятому врагом Минску
Это случилось 3 июля 1941 года. Шёл 12-й день войны. Минск уже почти неделю был оккупирован немцами, а танки Гудериана уже переходили Березину в 90 километрах восточнее города.
В этот день в Минск со стороны Бреста въехал одинокий танк Т-28. Немцы поначалу не обратили на него внимания, посчитав его трофейной машиной. В те дни немцы теряли огромное количество бронетанковой техники, и чтобы восполнить потери, ставили на вооружение трофейные советские танки, брошенные экипажами из-за отсутствия горючего.
Но этот Т-28 не был брошен. Его механик-водитель старший сержант Дмитрий Малько остался с машиной, повреждённой во время бомбёжки, и сумел её отремонтировать. Однако при этом танк безнадёжно отстал от отступающих войск, а весь остальной экипаж уехал на проезжавшем мимо грузовике с бегущей пехотой.
Малько был опытным танкистом. Великая отечественная была уже пятой его войной. До этого он воевал в Испании, участвовал в боях на Халхин-Голе, Освободительном походе и Зимней войне.
И вот, когда танк уже был отремонтирован, к месту его расположения вышли майор-танкист Васечкин и несколько курсантов артиллерийского училища: Дмитрий Педан, Александр Рачицкий и Фёдор Наумов. Один из этих курсантов Николай Педан и предложил прорываться к своим через уже занятый немцами Минск и устроить немцам по пути небольшой гевольт.
Пополнив боезапас на брошенном складе, сформировавшийся экипаж направился в Минск. Первой жертвой танкистов стал немецкий велосипедист, которого буквально вмяли в асфальт. Затем танк проехал по улице Ворошилова (с 1990 года – Арлоўская, то есть, Орловская, но не в честь города Орла, а в память о партизане Кирилле Орловском) до местного ликероводочного завода. Там, увидев большую группу немцев, занимающихся погрузкой в грузовики готовой продукции завода, танкисты расстреляли солдат из пулемёта и раздавили танками грузовик.
В районе городского рынка, танк свернул на ул. Ленина, где ему навстречу попалась колонна мотоциклистов, которую танкисты уничтожили её огнём и гусеницами.
Проезжая по улице Советской, танкисты всадили осколочный снаряд в группу стоящих у театра немецких солдат, а при повороте на улицу Пролетарскую танкисты неожиданно обнаружили, что она города битком заполнена живой силой и техникой противника. Открыв огонь из всех стволов, танкисты нанесли немцам существенный урон.
В конце Пролетарской танку впервые было оказано сопротивление – по нему выстрелили из противотанковой 37-миллиметровой пушке. Снаряд не смог пробить броню с дополнительными экранами, а второго выстрела пушка сделать не успела – расчет был расстрелян из пулемётов, а пушка раздавлена гусеницами.
Лишь в районе Кальварийского кладбища Т-28 попал под фланговый огонь артиллерийской батареи. Первым же залпом была пробита 20 мм бортовая броня в районе моторно-трансмиссионного отделения. Танк загорелся, а вскоре сдетонировал его боезапас. Майор Васечкин, выбравшись из тана, отстреливался из пистолета, прикрывая отход остальных, но был убит. Механик-водитель Малько сумел скрыться во дворах частных домов и через три недели, прибившись к группе отставших бойцов во главе со сбытым накануне лётчиком, вышел к нашим нашим у города Рославль Смоленской области. Рачицкий также был убит. Педан попал в плен. Ещё один курсант Фёдор Наумов был укрыт местными жителями и потом ушёл к партизанам.
Дмитрий Малько прослужил в танковых войсках всю войну 16 раз он горел в танке, но оставался жив. Ровно три года спустя, 3 июля 1944 года он уже в звании старшего лейтенанта оказался в освобождённом Минске. На месте своего тогдашнего боя он увидел остов того самого Т-28, который немцы за три года так и не удосужились убрать с улицы. Рассказу Малько о том бое никто тогда не поверил. Лишь в 1966 году, когда факт боя подтвердил Николай Педан, Дмитрию Ивановичу Малько вручили орден Отечественной войны I степени.

На фото:
1. Предположительно тот самый Т-28. Он простоял у комаровской развилки до дня освобождения Минска.
2. Старший сержант Малько с женой Раисой за несколько дней до начала войны
3. Дмитрий Иванович Малько в послевоенные годы

[Tamplier]

Думаю, все знают, кто такой Чапаев. И легендарный комдив, и герой массы анекдотов. Но, увы, мы очень мало знаем о его детях. А сын Василия Ивановича, Александр Васильевич, достойно нес свою фамилию, и достойно воевал в Великой Отечественной.
Как Чапаев бил фашистов
Сын Чапаева, командовавший артиллерийским полком, расправлялся с частями противника без помощи пехоты.
Шёл февраль 1943 года. Наши войска успешно наступали на Харьков. В составе наступающих войск был и 1850-й истребительно-противотанковый артиллерийский полк под командованием полполковника Чапаева.
Александр Васильевич Чапаев был старшим сыном легендарного начдива времён Гражданской войны. Родился он ещё до первой мировой – в 1910 году, и когда ему исполнилось четыре года, Чапаева-старшего забрали на фронт, и больше Александр отца практически и не видел.
Александр, его сестра Клавдия и брат Аркадий воспитывались под бдительным оком советской власти. Семья погибшего героя ни в чём не нуждалась. Оба брата избрали военную карьеру. Младший Аркадий стал лётчиком и в 1939 году разбился во время тренировочного полёта. Александр же стал артиллеристом, и к началу войны преподавал в Подольском артиллерийском училище.
С началом войны, при училище, был сформирован 696-й артиллерийский полк, в котором капитан Чапаев был назначен командиром дивизиона противотанковых орудий. Вскоре часть отправилась на фронт. В октябре-декабре 1941 года, вместе со своим дивизионом в составе 511-го гаубичного артиллерийского полка, Чапаев сражался на подступах к Москве.
Там он впервые был ранен, но подлечившись вернулся к командованию дивизионом, и уже 5 февраля 1942 года весте с ним отразил крупную немецкую контратаку подо Ржевом. Умело применяя шрапнель, а на близких дистанциях даже картечь, артиллеристы выкосили два немецких батальона. Именно тогда Александр Чапаев понял, что его артиллеристы могут воевать без поддержки пехоты.
Через год, когда Чапаев был уже подполковником, командуемому им полку вновь пришлось вступить в единоборство противником без поддержки нашей пехоты.
В те дни крупные силы немцев попали в окружение в районе села Синие Липяги в Нижнедевицком районе Воронежской области. Воспользовавшись тем, что с запада их сдерживали лишь ослабленные длительным наступлением стрелковые подразделения, немцы силами более полка вырвались из окружения. На пути у них не было ни стрелковых ни танковых частей. Единственной силой, способной их остановить, оказался тот самый 1850-й иптап.
И тут Чапаеву вновь пригодились шрапнель и картечь. Более тысячи немцев было уничтожено. Оставшиеся 403 человека сдались в плен нашим артиллеристам. В качестве трофеев чапаевцам досталось 11 орудий, 27 пулемётов, 19 автоматов, 729 винтовок и 51 лошадь.
Однако на этом артиллеристы не остановились и, не дожидаясь подхода пехоты, взяли деревню Пятихатки, разгромив находящийся там батальон противника, после чего первыми ворвались в оставленный противником Харьков.

[Tamplier]

Сегодняшняя история необычна тем, что рассказывает о подвиге и вкладе в Победу целого Народа. Маленького, почти неизвестного, но очень патриотичного, бесстрашного и не умеющего предавать. Хотя напрямую их война не коснулась, они не позволили остаться в стороне.
Тувинцы: "черная смерть" вермахта
Немцы во время Великой Отечественной войны называли тувинцев «Der Schwarze Tod» — «Чёрная Смерть». Тувинцы стояли насмерть даже при явном превосходстве противника, пленных не брали.
«Это наша война!»
Тувинская народная республика стала частью Советского Союза уже во время войны, 17 августа 1944 года. Летом 1941 года Тува де-юре была самостоятельным государством. В августе 1921 года оттуда были изгнаны белогвардейские отряды Колчака и Унгерна. Столицей республики стал бывший Белоцарск, переименованный в Кызыл (Красный город). Советские войска были выведены из Тувы к 1923 году, но СССР продолжал оказывать Туве посильную помощь, не претендуя при этом на её независимость. Принято говорить, что первой поддержку СССР в войне оказала Великобритания, однако это не так. Тува объявила войну Германии и её союзникам 22 июня 1941 года, за 11 часов до исторического заявления Черчилля по радио. В Туве сразу же началась мобилизация, республика заявила о готовности отправить свою армию на фронт. 38 тысяч тувинских аратов в письме Иосифу Сталину заявили: «Мы вместе. Это и наша война». По поводу объявления Тувой войны Германии есть историческая легенда, что когда об этом узнал Гитлер, то его это позабавило, он даже не удосужился найти эту республику на карте. А зря.
Все для фронта!
Сразу после начала войны Тува передала Москве золотой запас (около 30 миллионов рублей) и всю добычу тувинского золота (10-11 миллионов рублей ежегодно). Тувинцы действительно приняли войну как свою. Об этом свидетельствует тот объем помощи, который небогатая республика предоставила фронту. С июня 1941 по октябрь 1944 Тува поставила для нужд Красной Армии 50000 боевых коней, 750000 голов скота. Каждая тувинская семья отдала фронту от 10 до 100 голов скота. Тувинцы же в прямом смысле поставили Красную армию на лыжи, поставив на фронт 52000 пар лыж. Премьер-министр Тувы Сарык-Донгак Чимба в своем дневнике написал: «извели весь березняк рядом с Кызылом». Кроме этого, тувинцы отправили 12000 полушубков, 19000 пар рукавиц, 16000 пар валенок, 70000 тонн овечьей шерсти, 400 тонн мяса, топлёного масла и муки, телеги, сани, упряжь и другие товары на общую сумму около 66,5 миллионов рублей. В помощь СССР араты собрали 5 эшелонов подарков на сумму более 10 миллионов тувинских акша (курс 1 акша – 3 рубля 50 коп), продуктов для госпиталей на 200000 акша. По советским экспертным оценкам, представленным, например, в книге «СССР и иностранные государства в 1941-1945 годах», совокупные поставки Монголии и Тувы СССР в 1941-1942 годах по объему были только на 35% меньше, чем общий объем западных союзнических поставок в те годы в СССР — то есть из США, Канады, Великобритании, Австралии, Южнофриканского союза, Австралии и Новой Зеландии вместе взятых.
«Черная смерть»
Первые тувинские добровольцы (около 200 человек) вступили в ряды Красной армии в мае 1943 года. После недолгого обучения, они были зачислены в 25-й отдельный танковый полк (с февраля 1944 года он был в составе 52-й армии 2-го Украинского фронта). Этот полк воевал на территории Украины, Молдавии, Румынии, Венгрии и Чехословакии. В сентябре 1943 года вторую группу добровольцев-кавалеристов (206 человек) зачислили, после обучения во Владимирской области, в состав 8-й кавалерийской дивизии. Кавдивизия принимала участие в рейдах по тылам противника на западе Украины. После боя под Дуражно в январе 1944 года немцы стали называть тувинцев «Der Schwarze Tod» – «Чёрная Смерть». Пленный немецкий офицер Г. Ремке во время допроса сказал, что вверенные ему солдаты «подсознательно восприняли этих варваров (тувинцев) как полчища Аттилы» и потеряли всякую боеспособность… Здесь нужно сказать о том, что первые тувинские добровольцы представляли из себя типичную национальную часть, они были одеты в национальные костюмы, носили амулеты. Только в начале 1944 года советское командование попросило тувинских воинов отправить свои «предметы буддистского и шаманского культа» на Родину. Тувинцы сражались храбро. Командование 8-й Гвардейской кавалерийской дивизии писало тувинскому правительству: «… при явном превосходстве противника, тувинцы стояли насмерть. Так в боях под деревней Сурмиче 10 пулемётчиков во главе с командиром отделения Донгур-Кызыл и расчёт противотанковых ружей во главе с Дажы-Серен в этом бою погибли, но ни на шаг не отошли, сражаясь до последнего патрона. Свыше 100 вражеских трупов было насчитано перед горсткой храбрецов, павших смертью героев. Они погибли, но там, где стояли сыны вашей Родины, враг не прошёл...». Эскадрон тувинских добровольцев освободил 80 западноукраинских населённых пунктов.
Тувинские герои
Из 80000-тысячного населения Тувинской республики в Великой Отечественной войне приняли участие около 8000 воинов-тувинцев. 67 бойцов и командиров были награждены орденами и медалями СССР. Около 20 из них стали кавалерами ордена Славы, до 5500 тувинских воинов были награждены другими орденами и медалями Советского Союза и Тувинской республики. Двум тувинцам было присвоено звание Героя Советского Союза – Хомушку Чургуй-оол (фото 1) и Тюлюш Кечил-оол (фото 2).
Тувинская эскадрилья
Тувинцы не только помогали фронту материально и храбро сражались в танковых и кавалерийских дивизиях, но и обеспечивли Красной армии постройку 10 самолетов Як-7Б для. 16 марта 1943 года на подмосковном аэродроме «Чкаловский» делегация Тувы торжественно передала самолеты в распоряжение 133-го истребительного авиационного полка ВВС РККА. Истребители были переданы командиру 3-й авиационной истребительной эскадрильи Новикову и закреплены за экипажами. На каждом было написано белой краской «От Тувинского народа». К сожалению, до конца войны не сохранился ни один самолёт «тувинской эскадрильи». Из 20 военнослужащих 133-го авиационного истребительного полка, составлявших экипажи истребителей ЯК-7Б, войну пережили только трое.

[Tamplier]

Про что сегодняшняя история решайте сами, вроде и не про зенитчиков, вроде и к ним имеет отношение. Вроде как и про истребителей танков, но, как посмотреть. В любом случае, она про Героев.
Охотники за самолётами
16 февраля 1942 года командование 23-го армейского корпуса немецкой армии выпустило специальный приказ по поводу исключительно высоких германских потерь в самолетах от ружейно-пулемётного огня русской пехоты.
С чего бы это пехотному генералу Альбрехту Шуберту вздумалось вдруг говорить о воздушных потерях? Оказывается, в назидание солдатам-пехотинцам, поскольку «каждое атакованное наземное подразделение русских открывало огонь по самолетам из винтовок и другого пехотного оружия» в то время, как при появлении русских самолётов немецкие солдаты тут же прятались в укрытие. «В результате обстрела с земли, – говорится далее в приказе, – только одно авиационное соединение потеряло 60 процентов боевых машин».
Дело в том, что за короткий срок, предшествовавший появлению приказа, бойцы только четырех наших стрелковых дивизий – 92-й, 65-й, 259-й и 10-й гвардейской – из винтовок, автоматов, противотанковых ружей и ручных пулеметов сбили 129 самолетов врага. Все эти 129 самолётов были подтверждены, поскольку обломки оных рухнули в расположении наших войск или на нейтральной полосе.
Получив сведения об этом приказе, наш Генеральный штаб создал специальную комиссию по обобщению опыта уничтожения самолётов неспециализированными средствами. В ходе работы комиссии выяснилось, что наибольшее число немецких самолётов, сбиваемых пехотой, валят на землю наши бронебойщики. На основании этих данных было решено проводить специальное обучение бронебойщиков метолам ведения зенитного огня, а наши специалисты разработали специальные таблицы упреждения для стрельбы по самолётам.
В войсках пошли ещё дальше и создали специальные команды охотников за самолётами. Они не ждали, пока немецкий самолёт появится над позициями наших войск и начнет бомбежку. Подобно партизанам, устраивающим засады на путях продвижения вражеских обозов, истребители самолетов устраивали засады на «воздушном пути».
В некоторых случаях расчёты ПТР придавались зенитным батареям, а в некоторых действиям из СТР обучали вспомогательный персонал зенитных батарей – подносчиков и ездовых. Так, при обороне Севастополя командир 533-й батареи малокалиберных пушек старший лейтенант Георгий Валовик, найдя два бесхозных ПТР, оставшихся, вероятно, от убитых бронебойщиков, обучил действиям из них подносчиков своей батареи. Результат превзошёл ожидания – в первом же бою оба новоявленных зенитчика сбили по самолёту.
Под Сталинградом сбил самолёт из ПТР бронебойщиик Семен Филиппович Антипкин, на счету которого, кроме этого самолёта, числится ещё восемь подбитых танков.

[Tamplier]

Есть такая небольшая речка Ловать. Протекает она по территории Витебской, Псковской и Новгородской области. Говорят рыбалка там не плохая! О чем это я? А, о том, что сражение на этой реке было не хуже Сталинградского. Речь идет о боях за освобождение Великих Лук.
Малый Сталинград на Ловати
17 января 1943 года был освобождён город Великие Луки и ликвидирована окружённая в нём группировка противника.
В те дни, когда на Волге вступала в завершающую стадию Сталинградская битва, на северо-западном участке советско-германского фронта произошла не менее славная, хотя и менее масштабная битва. 24 ноября 1942 года, через пять дней после начала нашего контрнаступления под Сталинградом началась Великолукская операция.
Наступление проводилось силами 3-й ударной армии под командованием генерала Галицкого. Для её проведения в армии была создана ударная группировка в составе 5-го гвардейского стрелкового корпуса и двух стрелковых дивизий – 381-й и 257-й. В ударной группировке имелось 95 608 человек, 743 орудия и 1346 миномётов, 46 установок гвардейских реактивных миномётов, 390 танков, 160 из которых были лёгкими.
24 ноября в 11 часов после 30-минутной артиллерийской подготовки авангардные полки трёх дивизий 5-го гвардейского стрелкового корпуса перешли в атаку. Уничтожив боевое охранение немцев и, продвинувшись в глубину на 2-3 км, они к исходу дня вышли к главной полосе обороны противника. В 9.30 25 ноября началась полуторачасовая артиллерийская подготовка, по окончании которой в наступление перешли главные силы армии. За день боёв соединения 3 Уд. А продвинулись на глубину от 2 до 12 км, при этом наибольшего успеха добилась 381-я стрелковая дивизия, наступающая с севера. В течение последующих двух дней войска армии с упорными боями, отбивая ожесточённые контратаки противника, медленно продвигались вперёд.
Вечером 28 ноября в районе станции Остриань встретились 381-я и 9-я гвардейская дивизии, замкнув кольцо вокруг гарнизона Великих Лук.
Город обороняла 83-я пехотная дивизия генерал-лейтенанта Теодора Шерера. Этот генерал в своё время прославился стойкой обороной окружённого города Холм, и Гитлер надеялся, что Шерер удержит и Великие Луки. Однако если тогда, зимой 1941-42, Холм снабжался авиацией, то теперь на его снабжение просто не было выделено самолётов – все они были задействованы для снабжения Сталинградского котла.
В первые же дни окружения дивизия Шерера была разрезана на три части – помимо сил, окружённых в Великих Луках, окружены были также части дивизии, стоящие к югу от города. Они были отрезаны как от основных сил, так и от великолукского гарнизона.
Одну из таких групп примерно полкового состава удалось уничтожить уже к исходу 3 декабря.
В самих Великих Луках немцами заранее был построен периметр полевых укреплений вокруг города. Окруженный гарнизон состоял из усиленного 277-го пехотного полка 83 дивизии, двух артиллерийских батальонов, одного наблюдательного батальона, одной инженерной роты, двух строительных батальонов, эстонского полицейского батальона, а также ремонтных и хозяйственных подразделений. Великолукская крепость, построенная ещё в 1704 году по проекту знаменитого русского математика Магницкого, и железнодорожный узел были приспособлены к длительной обороне. Однако на этот раз герой обороны Холма генерал Шерер при первой же возможности покинул Великие Луки на присланном за ним самолёте, оставив на хозяйстве командира 277-го пехотного полка подполковника Эдуарда фон Засса.
11 декабря немцы предприняли первую попытку деблокировать Великие Луки ударом с юго-запада. 14 декабря на этом направлении противнику удалось потеснить обороняющихся и захватить Громово. На угрожаемое направление была срочно выдвинута 19-я гвардейская стрелковая дивизия 8-го эстонского корпуса, вскоре восстановившая положение. Перегруппировав силы, 19-го декабря противник нанёс новый удар, на этот раз во фланг 19-й гвардейской дивизии. Угроза прорыва советской обороны на юго-западе потребовала вновь усилить данный участок обороны и 20 декабря туда были направлены 2 полка 249-й эстонской дивизии. 21-22 декабря противник предпринял ряд новых атак. Вечером 22 декабря из резерва фронта подошли 360-я стрелковая дивизия и 100-я стрелковая бригада, которые также были использованы для укрепления обороны на юго-западном направлении. Это позволило советским войскам успешно отражать атаки, следовавшие вплоть до 25 декабря. Огромные потери, понесённые в ходе наступления, заставили германское командование взять оперативную паузу для подтягивания свежих сил и подготовки нового удара.
4 января после артиллерийской подготовки немецкие войска возобновили наступление на Великие Луки с юго-запада в направлении Алексейково. В нём помимо действующих здесь 20-й моторизированной и 6-й авиаполевой дивизий, участвовала и переброшенная с Западного фронта 205-я пехотная дивизия. К вечеру следующего дня противнику удалось потеснить части 360-й стрелковой дивизии и занять деревню Борщанка. Сюда же для усиления удара командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал фон Клюге решил перебросить 331-ю пехотную дивизию с задачей не позднее 10 января прорваться в город и деблокировать окружённых. Численное превосходство противника и реальная угроза прорыва в город вынудило командование 3 Уд. А вывести часть сил из боя в Великих Луках и нацелить их на оборону. Так 2 полка 357-й стрелковой дивизии были развёрнуты на 180 градусов, фронтом на юго-запад, а 47-я механизированная бригада выведена к северо-западу от города с задачей при необходимости контратаковать противника. 7 января усилился нажим немцев и с северо-запада, где частям 8-й танковой и 93-й пехотной дивизий за несколько дней удалось продвинуться на 1-2 км в направлении Великих Лук. Дальнейшее продвижение противника на этом участке было остановлено подразделениями 381-й дивизии и 47-й бригады. На юго-западном направлении в бой вступила 708-я пехотная дивизия. Таким образом, с 8 января при поддержке крупных сил авиации и артиллерии к городу рвались 4 пехотных и 1 моторизированная дивизии. Проводя многократные ожесточённые атаки и не считаясь с потерями, гитлеровцы медленно продвигались вперёд. 9 января бои развернулись в 4-5 км от города в районе Донесьево – Белодедово.
Прибывшей из резерва фронта 32-й стрелковой дивизии было приказано занять оборону в 4 км от города. 10-12 января противник продолжал наступление с двух направлений: северо-запада и юго-запада, причём если на первом он не достиг заметных успехов, то на втором ему удалось приблизиться к городу на расстояние 3,5 км, а егерский батальон с девятью танками даже прорвался к фон Зассу, но кольцо немедленно сомкнулось опять. До 14 января продолжались бои в районе деревень Копытово и Липенка, однако дальше них противнику пройти не удалось. Наступление немецких войск с целью деблокирования окружённого гарнизона не принесло желаемого успеха. Несмотря на ввод в бой крупных резервов, в среднем за сутки противник приближался к городу на 400 метров.
За месяц боёв ценой огромных потерь противнику удалось пробить в направлении Великих Лук клин длиной 10 км и шириной 3 км. В сложившейся обстановке было целесообразно ударить под основание клина, блокировав наступающие немецкие части. Однако решить эту задачу имеющимися силами было невозможно. Выполнить замысел могла подошедшая 15 января из резерва фронта 150-я стрелковая дивизия. Ей была поставлена задача ударить в центр клина и перерезать его. 16 января части дивизии перешли в наступление и, преодолевая упорное сопротивление, медленно пошли вперёд. Германское командование, почувствовав угрозу окружения, стало отводить войска с вершины клина. К 21 января в ходе ожесточённых боёв войска армии вышли на рубеж Демя, Алексейково, Борщанка практически полностью уничтожив вражеский клин.
К 16 января у противника оставался только один очаг сопротивления – руины крепости, где находился штаб обороны. К осаждённому бункеру подступил специальный отряд 249-й эстонской дивизии из 30 человек под командованием майора Эдуарда Яновича Лемминга. В 12 часов штурмовая группа начала атаку и окружила дзот, в котором находился начальник гарнизона Великих Лук.
Навстречу атакующим вышел парламентер. Он передал просьбу фон Засса принять более 50 раненых немецких солдат. С разрешения командира корпуса Пэрна 249-й дивизии Ломбана советская сторона раненых приняла.
Фон Засс отклонил предложение сдаться, заявив, что скоро к нему подойдет помощь, обещанная ему лично Гитлером.
Атака возобновилась. На перекрытии дзота саперы взорвали заряд весом 200 кг взрывчатки. Немного выждав, они повторили взрыв – осажденные не реагировали. Взорвали заряд весом 300 кг – после чего из бункера послышался голос, по-прежнему отказывавшейся сдаваться. Не подействовал и взрыв заряда взрывчатки весом в 700 кг – он пробил большое отверстие в стене бункера, фашисты открыли огонь. Прошлала ночь. Засс и оставшиеся с ним 50 солдат и 13 офицеров продолжали обороняться. И тогда Лемминг пошел на хитрость. Приказав саперам скрести лопатами землю с перекрытия бункера, он передал фон Зассу:
– Если через десять минут не сдадитесь, бункер будет взорван, заряд силой три тонны уже заложен.
Видимо, это и решило исход дела. Командир гарнизона сдался. Барон Эдуард фон Засс был уроженцем Эстляндской губернии – он родился на острове Эйзель, и когда он узнал, что взявший его в плен русский майор является этническим эстонцем, очень удивился – Засс считал, что все эстонцы воюют против русских. Более трёхсот из них из состава 287-го полицейского батальона были захваченных в плен вместе со сдавшимися немцами в Великих Луках, и если немцев отправляли в лагеря, то эстонцев как правило расстреливали сами эстонские красноармейцы. В 1946 году фон Засс был публично повешен в Великих Луках.

На фото:
1. Генерал Шерер и подполковник фон Засс в ожидании самолёта, который вывезет Шерера из окружения.
2. Великие Луки в день освобождения. На переднем плане разбитый PzKpfw IV
3. Монета 10 рублей. Город Воинской Славы Великие Луки.

[Tamplier]

Про участие в войне кавалеристов написано не очень много. Ну, про Льва Доватора знаем. А еще? Так сразу и не вспомнишь.
Попытаюсь нынешним рассказом в какой-то мере восполнить данный пробел.
Как наши кавалеристы порубили три румынских полка
Один и последних случаев сабельной атаки кавалерии в конном строю
В ноябре 1942 года в ходе Сталинградской битвы произошёл один из последних случаев боевого применения кавалерии в конном строю. Участником этого события стал 4-й кавалерийский корпус РККА, сформированный в Средней Азии и до сентября 1942 года несший оккупационную службу в Иране.
Командовал корпусом генерал-лейтенант Тимофей Тимофеевич Шапкин. В гражданскую войну подъесаул Шапкин воевал на стороне белых и, командуя казачьей сотней, участвовал в рейде Мамонтова по красным тылам. После поражения Донской армии и завоевания большевиками области Войска Донского, в марте 1920 Шапкин с казаками своей сотни перешёл в Красную армию для участия в Советско-польской войне. За время этой войны он вырос от командира сотни до командира бригады и заслужил два ордена Красного Знамени. В 1921 году, после гибели в бою с махновцами знаменитого начдива 14-й кавалерийской дивизии Александра Пархоменко, принял под командование его дивизию. Третий орден Красного знамени Шапкин получил за бои с басмачами. Шапкина, носившего закрученные усы, предки нынешних гастарбайтеров принимали за Будённого, и одно его появление в каком-нибудь кишлаке вызывало панику среди басмачей всей округи.
За ликвидацию последней басмаческой банды и пленение организатора басмаческого движения Имбрагим-Бека Шапкин был награждён орденом Трудового Красного Знамени Таджикской ССР.

Несмотря на белоофицерское прошлое Шапкин в 1938 году был принят в ряды ВКП(б), а в 1940 году комкору Шапкину было присвоено звание генерал-лейтенанта.
4-й кавкорпус должен был участвовать в прорыве румынской обороны южнее Сталинграда.
Первоначально предполагалось, что коноводы, как обычно отведут лошадей в укрытие, а кавалеристы в пешем строю пойдут в атаку на румынские окопы. Однако артподготовка оказала на румын такое воздействие, что сразу по её окончании румыны вылезли из блиндажей и в панике побежали в тыл.
Тогда-то и было решено преследовать бегущих румын в конном строю.
Румын удалось не только догнать, но и обогнать. Две дивизии корпуса – 81-я- и 61-я – охватили их справа и слева, и началась настоящая мясорубка – три румынских полка были порублены в полном составе. Потери корпуса были в сравнении с достигнутыми результатами мизерными: 81-я дивизия потеряла 10 человек убитыми и 13 ранеными, 61-я – 17 человек убитыми и 21 ранеными.
Не встречая сопротивления, кавалеристы взяли станцию Абганерово, где были захвачены крупные трофеи: более 100 орудий, склады с продовольствием, горючим и боеприпасами.
После освобождения станции Абганерово передовые части 4-го кавалерийского корпуса Шапкина стремительно развили наступление на крупный населенный пункт Котельниково и станцию с одноименным названием. Когда уже половина Котельниково была занята конницей, фельдмаршал Манштейн, боясь потери этого важного пункта, изыскал дополнительные силы и бросил их в контрнаступление. Под натиском превосходящих моторизованных сил противника и без поддержки других частей кавалеристы Шапкина вынуждены были отступить. А 81-ая дивизия, шедшая в авангарде, оказалась в окружении. В этой сложной ситуации командир Шапкин самостоятельно принимает рискованное и ответственное решение: силами корпуса освободить свою окруженную дивизию, спасти людей. И это ему удалось. С наступлением ночи загудела земля под тысячами копыт. Немцы никак не ожидали такой стремительной, мощной атаки. Они и опомниться не успели, как их кольцо окружения было смято и разорвано и дивизия, которую они собирались уничтожить или взять в плен, была выведена из окружения.
Затем корпус Шапкина принял участие в освобождении Ростова и Новочеркасска. 22 марта 1943 года 57-летний генерал Шапкин умер от инсульта.

[Tamplier]

Есть победы которые вспоминают часто, а есть забытые победы. Думаю, что это не справедливо. Забытых побед быть не должно, учитывая, что за них заплачено кровью наших бойцов.
Вот об одной такой забытой победе сегодняшний рассказ.
Забытая победа на Верхнем Дону
27 января 1943 года закончилась Острогожско-Россошанская операция.

В те дни, когда войска Донского фронта Рокоссовского доколачивали окружённую в Сталинграде армию Паулюса, на другом участке советско-германского фронта происходила битва, о которой теперь почему-то мало кто вспоминает. Не вспоминают, несмотря на то, что в этой битве войска Воронежского фронта генерала Голикова одержали весьма убедительную победу.

Когда к середине января 1942 года, в результате операций «Уран» и «Малый Сатурн» фронт немецкой группы армий «Б» утратил свою целостность наши войска получили возможность постепенного сокрушения немецкого фронта путём последовательного обхода его открытого фланга. В случае окружения оборонявшейся на Верхнем Дону 8-й итальянской армии открывался фланг 2-й венгерской и 2-й немецкой армий к югу от Воронежа, а также освобождалась железная дорога Воронеж – Лиски – Кантемировка – Миллерово. Окружение же группы армий «Б» открывало путь для советских войск в тыл группы армий «Центр», позиции которой на Ржевско-Вяземском выступе незадолго до этого безуспешно штурмовали войска Западного и Калининского фронтов.

Перед Воронежским фронтом ставилась задача разгромить 2-ю венгерскую и часть сил 8-й итальянских армий (22 дивизии), входившие в группу армий «Б», чтобы создать условия для последующего наступления на курском и донбасском направлениях.

Для проведения операции Воронежский фронт был усилен 3-й танковой армией генерала Рыбалко в составе 12-го и 15-го танковых корпусов, 179-й отдельной танковой бригады, 48-й гвардейской и 184-й стрелковых дивизий. Голикову также передавались 4-й танковый корпус генерала Кравченко, 7-й кавалерийский корпус генерала Соколова и другие более мелкие соединения. Всего Воронежский фронт состоял из 23 стрелковых дивизий и пяти стрелковых бригад. В ккаждой дивизии было в среднем по 7 тысяч человек.

В составе фронта имелось 896 танков: 112 KB-1c, 405 T-34, 87 М3 «Ли», 263 Т-60 и Т-70 и 29 М3 «Стюарт».

В отсутствие заметного общего численного перевеса над противником в результате перегруппировки сил войскам Воронежского фронта удалось достичь превосходства на участках прорыва. Тактические плотности на участках прорыва армий составляли: 1,7–3,3 батальона, 41–108 орудий и минометов и 10–22 танка на 1 км фронта. Превосходство над противником при прорыве главной полосы его обороны выражалось: по пехоте – в 2,3–3,7 раза и по артиллерии – в 5–8 раз.

Наступление войск Воронежского фронта началось 12 января боем передовых батальонов в районе Сторожевского плацдарма. Их успех на следующий день развили главные силы 40-й армии. 14 января в операцию включились 3-я танковая армия и 18-й отдельный стрелковый корпус, а также 6-я армия Юго-Западного фронта.

К исходу 15 января войска 40-й и 3-й танковой армий прорвали оборону противника на всю тактическую глубину и разгромили его четыре дивизии. 18-му стрелковому корпусу не удалось с ходу прорвать вторую полосу обороны. Гитлеровцы заняли ее резервами и, оказав организованное сопротивление, задержали продвижение частей корпуса. Однако отвлечение резервов противника в полосу наступления 18-го корпуса способствовало развитию успеха, достигнутого главными ударными группировками.

16 января войска фронта начали охватывать острогожско-россошанскую группировку противника. Спустя два дня соединения 40-й и 3-й танковой армий вышли в район Алексеевки и завершили окружение 13 вражеских дивизий. В то же время 18-й стрелковый корпус с севера, 12-й танковый корпус 3-й танковой армии с юга встречными ударами в общем направлении на Карпенково расчленили группировку противника на две части: одна (пять дивизий) находилась в районе Острогожск, Алексеевка, Карпенково, а другая (восемь дивизий) – севернее и северо-восточнее Россоши. Одновременно создавался и внешний фронт окружения. На севере он был образован правофланговыми соединениями 40-й армии на удалении 40–50 км от окруженных дивизий врага, на юге – 7-м кавалерийским корпусом генерала С. В. Соколова, соединения которого к утру 19 января овладели важным железнодорожным узлом Валуйки. К этому же времени 6-я армия, отбрасывая арьергарды противника, вышла на реку Айдар.

К моменту завершения окружения советские войска взяли в плен около 52 тыс. вражеских солдат и офицеров.

В период с 19 по 27 января производилась окончательная ликвидация расчлененной на части острогожско-россошанской группировки немецких, итальянских и венгерских войск. Бои по уничтожению войск противника в Острогожске и в районе северо-восточнее Алексеевки продолжались с 19 по 24 января. В этих боях принимали участие войска всех трех ударных группировок фронта.

Быстрее всего были уничтожены венгерские и отдельные части немецких войск в Острогожске. Город был в течение 19 и 20 января силами 107, 340, 309-й стрелковых дивизий и 129-й стрелковой бригады взят штурмом. Большая часть гарнизона была пленена или уничтожена в ходе боев за город, лишь незначительной части удалось пробиться в район Алексеевки. Высвободившиеся в результате ликвидации острогожской группировки противника войска 40-й армии были направлены на ликвидацию «котла» в районе северо-восточнее Алексеевки.

В этих боях приняли участие 305, 340, 309-я стрелковые дивизии и части 15-го танкового корпуса. Противник в этом районе располагал значительными запасами продовольствия и боеприпасов, так как в лесу северо-восточнее Алексеевки были армейские склады 2-й венгерской армии. В течение 19–24 января эта группировка также была ликвидирована. В плен сдались около 9 тыс. человек, примерно столько же было уничтожено в ходе боев и около 12 тыс. человек смогли пробиться по коридору на запад.

Дольше всего просуществовал «котел» площадью около 150 кв. км в районе Россоши. В его ликвидации принимали участие 219, 270, 180-я и 160-я стрелковые дивизии, 113-я и 195-я танковые бригады. Пытавшиеся прорваться на запад части попадали под удар перегруппировывавшихся к реке Оскол соединений 3-й танковой армии, а самые удачливые были встречены у Валуек частями 7-го кавалерийского корпуса. Точку в операции поставила 27 января капитуляция остатков 3-й, 4-й и 156-й итальянских дивизий вместе с их штабами.

За 15 дней, которые длилась Острогожско-Россошанская операция, советские войска продвинулись на 140 км на запад и освободили железнодорожный участок Лиски – Кантемировка, улучшив снабжение войск на южном секторе фронта. Овладение станцией Валуйки вырвало из рук противника рокаду Касторное – Ворошиловград, лишив его тем самым возможности маневрировать резервами вдоль фронта. С 13 по 27 января было взято в плен около 86 тыс. солдат и офицеров противника, что вполне сопоставимо с числом пленных, захваченных под Сталинградом. Венгерская армия потерпела самое крупное поражение за всю ее историю.

Другим важным последствием разгрома противника на Верхнем Дону стало оставление немцами Ржевско-Вяземского выступа - 9-я немецкая армия генерала Моделя была вынуждена без боя покинуть крепкие позиции, которые немцы успешно обороняли 15 месяцев, и 4 марта 1943 года войска 30-й армии нашего Западного фронта вошли в покинутый немцами Ржев.

На фото Командующий Воронежским фронтом Филипп Иванович Голиков

[Tamplier]

Еще один подвиг еще одного танкиста, которому помогла смекалка и отвага.
Подвиг старшего лейтенанта Шевцова
Это произошло в дни Курской битвы. 95-я танковая бригада, входившая в состав 9-го танкового корпуса Центрального фронта, получила задачу прорвать оборону противника на высотах восточнее Понырей и, развивая наступление вглубь, овладеть станцией Малоархангельск в Орловской области.
14 июля в 4 часа утра танкисты ринулись в атаку. Поначалу она развивалась успешно. Но у переднего края обороны врага подразделения наткнулись на сплошное минное поле. Несколько машин подорвалось, и атака захлебнулась.
Старший лейтенант Шевцов еще во время разведки боем обратил внимание на то, каким путем отходили от переднего края танки противника. «Надо найти это место», - решил он. Выбравшись из нижнего люка, сам нашел колею от фашистского танка и по нему без потерь провел свою роту через минное поле.
Фрицы не ожидали такой наглости и не сразу сообразили, что предпринять, а Шевцов развернул роту и повел ее на север.
На полной скорости танкисты ворвались на станцию Малоархангельск и перерезали железную дорогу, по которой шло снабжение вражеских войск. В считанные секунды рота уничтожила паровоз и вагоны с боеприпасами, готовые к отправке. Старший лейтенант установленным кодом доложил: рота захватила станцию Малоархангельск. Однако ему не поверили.
Тогда Шевцов сообщил о своем местопребывании открытым текстом. Дошло до всех: рота находится в тылу врага. Приказ был краток: «Держитесь, помощь придет!».
Помощь, однако же, прибыла нескоро, и роте пришлось сражаться в тылу врага почти сутки. Немцы бросили против роты Шевцова 13 танков с пехотой, стремясь смять и уничтожить ее. Старший лейтенант приказал подпустить фашистов поближе и только тогда открыть огонь. Схватка завязалась на редкость жаркая. За час боя немцы потеряли девять танков и, не добившись цели, откатились назад. Через три часа немцы предприняли ещё одну атаку, но и она была отбита.
Солнце уже клонилось к закату, когда Шевцов увидел на высоте, северо-западнее станции, два тяжелых танка Тигр. Старший лейтенант решил вступить в схватку с врагом одним своим командирским танком. «Тридцатьчетверка» заняла выгодную позицию и стала ждать приближения Тигра. И вот он поравнялся с нашим танком и, не заметив его, пошел дальше. Потом остановился и начал вести огонь с места. Этим и воспользовался командир роты. Он прицелился в самую середину кормы и послал один за другим несколько снарядов.
Тигр загорелся. Экипаж вражеской машины открыл верхний люк и попытался покинуть горящую машину, но Шевцов скосил фашистов огнем из пулемета, не дав уйти живым ни одному. Старший лейтенант стал искать второй Тигр. По его команде механик-водитель медленно вывел танк из-под укрытия. Вдруг последовал удар в левую гусеницу. Машину развернуло бортом. И сразу несколько снарядов прошило броню.
Из экипажа остался в живых один командир. Подбежавший командир взвода лейтенант Барбакадзе помог раненному в ногу и плечо Шевцову вылезти наружу. Однако бой еще не окончен, и Шевцов продолжал им руководить.
Утром подошли основные силы корпуса. Генерал Богданов обнял старшего лейтенанта Шевцова: «Молодец! Герой! К этому званию и будем представлять».
28 августа 1943 года Иван Андреевич Шевцов был удостоен звания Героя Советского Союза.
Но это был не последний подвиг офицера-танкиста. В течение 1943 и 1944 годов он отважно дрался с врагом в районе города Нежина, форсировал Днепр, участвовал в освобождении Белоруссии. 142-й танковый батальон, командиром которого он стал, захватил переправу через реку Березину восточнее Бобруйска и первым захлопнул крышку Бобруйского котла, в который попали пять пехотных и одна танковая дивизии противника. Освобождал Шевцов и Минск.
Закончил Иван войну в Польше, близ города Радом на Пулавском плацдарме, в звании майора. В многочисленных боях и сражениях он был дважды ранен, тяжело контужен, шесть раз горел в танке.
Свою военную карьеру Иван Андреевич Шевцов закончил в 1983 году в звании генерал-полковника. Прожил он 88 лет и скончался 17 мая 2008 года.

[Tamplier]

Сегодняшняя история не обычна тем,что не всякий танкист может похвастаться сбитым самолетом.
Как лейтенант Вербовой сбил Юнкерс из танковой пушки

Стоял декабрь 1944 года. Советские войска приближались к оккупированному венграми словацкому городу Ипольшагу (ныне – Шаги). Однако на рубеже реки Ипель советские танки были остановлены налётами венгерской авиации – едва сапёры успевали закончить наведение переправы, как юнкерcы Ju-87 тут же её уничтожали.
Во время одного из налётов танк M4 Шерман из состава 46-й гвардейской танковой бригады, экипажем которого командовал гвардии лейтенант Григорий Вербовой, внезапно рванул к железнодорожной насыпи.
Венгерские лётчики сразу заметили вышедший из укрытия танк и ринулись на него. Ведущий Ju-87 закончил заход и вошел в пике. В этот момент механик-водитель гвардии сержант Михаил Кораблин вздыбил носовую часть Шермана на высокую железнодорожную насыпь. Длинноствольная пушка смотрела в небо, почти как зенитное орудие. Головной самолет продолжал стремительно пикировать, за ним с небольшими интервалами неслись другие бомбардировщики... Секунда, вторая... Самолеты неумолимо приближались к танку Вербового. Когда казалось, что уже ничто не спасет Шерман от прямого попадания вот-вот сброшенной серии мощных бомб, грянул пушечный выстрел. Танк вздрогнул и немного сполз вниз. Ведущий Ju-87 взорвался, и его бесформенные куски, покружившись в воздухе, рухнули в реку и на землю.
Мгновенная гибель ведущего ошеломила остальных неприятельских летчиков. Они кинули самолеты в разные стороны, поспешно сбросили бомбы куда попало и, круто развернувшись, ушли на северо-запад. Авиация противника не появлялась в воздухе ни в этот, ни в последующие дни. Как выяснилось несколькими днями позже, среди немецких солдат и офицеров поползли слухи о сверхмощном зенитном оружии русских танков.