70 лет Победы

[Tamplier]

Предлагаю в данной теме размещать рассказы, история, события посвященные Великой Победе. Считаю, что про это нельзя забывать, особенно в предверии 70 летия Победы. Но, если модераты посчитают нужным снести тему, то я без претензий.
Итак, вот первая история:
Как киргизский механик боролся с асами Геринга
Сегодня многим неведома цена фронтовых медалей, измеряемая не в долларах и евро, а в человеческом мужестве…
Молчаливый мастер
Согласно древним киргизским преданиям, край земли находится на восточном побережье озера Иссык-Куль. Именно на «краю земли», в селе Курменты в мае 1909 года в крестьянской семье родился мальчик, которого назвали Абдыкасымом.
У него было обычное детство, такое же, как и у его друзей-приятелей. Как и они, увлекался Абдыкасым соколиной охотой — занятием экзотическим для жителей центральной России, но обычным для живущих на побережье Иссык-Куля.
Кроме того, мальчика тянуло к технике. Любил он возиться с различными механизмами, много времени проводил в колхозном гараже, помогал механикам, осваивая науку не в теории, а на практике. После семи классов школы Абдыкасым отправился в Самарканд, в школу механиков.
В родное село вернулся со специальностью механика-водителя и очень быстро стал уважаемым человеком среди односельчан. Про него говорили, что Абдыкасым может починить всё, что угодно, а если надо будет, соберёт автомобиль из примуса и швейной машинки.
Перед самой войной Абдыкасым переехал в город Пржевальск, где стал работать инструктором в автомотоклубе Осоавиахима. Когда началась Великая Отечественная война, немногословный Абдыкасым отправился в военкомат. Там ему разъяснили — как специалисту Абдыкасыму полагается бронь, и призыву он не подлежит.
Но механик «золотые руки», которому к этому времени было уже за 30, только покачал головой и пояснил — он доброволец и бронь ему не нужна.
Будешь ты летать на Иле задом наперёд...
В августе 1941 года Абдыкасым Карымшаков был направлен в авиационный полк на должность оружейника. Техники были очень нужны армии, но Абдыкасым настаивал, что хочет не только готовить самолёты для других, но и сам воевать. И вскоре его направили в Ленинградскую воздушно-техническую школу для обучения на воздушного стрелка.
«Будешь ты стрелком-радистом, а в душе пилот,
Будешь ты летать на Иле задом наперёд...»
В годы войны эта незатейливая песенка была очень популярной. Штурмовик Ил-2 выпускался в одноместном и двухместном вариантах. Опыт боёв показал — Ил-2 является отличной машиной, но незащищённый сзади, слишком уязвим для немецких истребителей. Машину срочно стали выпускать в двухместном варианте, с кабиной для стрелка. Началась подготовка воздушных стрелков, которым предстояло занять места в экипажах «Илов».
Выживаемость Ил-2 зависела во многом от мастерства стрелка. При этом его кабина из-за особенностей конструкции была защищена хуже, чем кабина пилота. И потери среди стрелков были куда большими, чем среди лётчиков. Обо всём этом Абдыкасым прекрасно знал, но продолжал стремиться в бой, в самое пекло.
Экипаж
С января 1943 года выпускник школы воздушных стрелков младший сержант Карымшаков проходил стажировку в запасном авиаполку, а в мае 1943-го был направлен в действующую армию. В 75-м гвардейском штурмовом авиаполку Абдыкасыма распределили в экипаж улыбчивого младшего лейтенанта.
— Толик, — представился тот.
— Абдыкасым, — ответил киргиз.
На секунду на лице лейтенанта мелькнула растерянность, но он тут же нашёлся:
— А можно я буду называть тебя Андреем?
— Можно, — невозмутимо ответил Абдыкасым.
Уроженец Днепропетровска украинец Анатолий Брандыс был младше своего стрелка на десять лет, однако в экипаже они понимали друг друга с полуслова. В бою это взаимопонимание не раз спасало им жизнь.
Экипаж с позывным «Алтай» принял боевое крещение в небе Донбасса. Уже в первых боях Толя и «Андрей» показали, что воевать умеют отлично. Стрелок успевал не только отражать атаки противника, но и вести огонь по наземным целям.
Вылет за вылетом, бой за боем… В конце сентября 1943 года у Ил-2 Брандыса и Карымшакова при возвращении с боевого задания забарахлил мотор. Штурмовик отстал от группы, и тут же его атаковал «мессер», решивший, что легко справится с «илом». Не тут-то было — стрелок трижды отражал атаки немецкого аса и позволил командиру уйти от преследования.
Воздушный стрелок на фронте — профессия дефицитная. Когда выбывали по ранению товарищи, Абдыкасым вылетал и в составе других экипажей, совершая по три вылета в день.
В полку его называли «снайпером», и в этом не было преувеличения. На его счету были уничтоженные вражеские машины, зенитки. В ноябре 1943 года Абдыкасым Карымшаков официально записал на свой счёт первый сбитый вражеский самолёт, уничтожив немецкий Ме-109.
Надёжней брони
Анатолия и Абдыкасыма неоднократно сбивали — для штурмовика это скорее норма, чем событие чрезвычайное. Но выбраться из пекла — задача крайне непростая. Под Никополем им пришлось садиться на нейтральную полосу, а затем, под огнём врага, перебегая от воронки до воронки, добираться до своего переднего края.
Весной 1944 года, во время боёв за Крым, они не раз попадали в переделки. 7 апреля во время атаки вражеского аэродрома Курман-Кемельчи был подбит самолёт командира эскадрильи, севшего на вынужденную посадку на территории противника. «Алтаи», чей самолёт тоже был повреждён, вели бой над местом посадки, позволяя ещё одному «Илу» сесть и забрать попавший в беду экипаж.
16 апреля новый вылет и новый жестокий бой — группа Ил-2 нарвалась на огонь зениток, после чего в воздух поднялись немецкие истребители. Из шести советских штурмовиков в строю остался только один. Четыре гитлеровских «фокке-вульфа» попытались взять Ил-2 в «клещи», чтобы посадить на свой аэродром и пленить лётчиков. Но Абдыкасым отбивал одну атаку за другой. Пыл немцев иссяк, когда один из истребителей рухнул, сбитый стрелком Ил-2.
Одно из попаданий загнало Ил в пике, из которого Анатолий вывел машину лишь над самой гладью Чёрного моря. Когда вернулись на аэродром, в самолёте насчитали 72 пробоины.
6 мая 1944 года в время штурма немецкого аэродрома группа Ил-2 столкнулась с истребителями противника. На двух советских машинах погибли стрелки. Тогда самолёты перестроились, и Абдыкасым стал «защищать спину» сразу трём «илам». Он отбил семь атак и позволил всем штурмовикам вернуться на аэродром.
Лётчик Анатолий Брандыс так говорил о своём напарнике: «Мне оглядываться не надо. У меня за спиной Абдыкасым. Это покрепче любой брони».
Один шанс из тысячи
В начале февраля 1945 года их Ил-2 снова был сбит. Сели на территории противника, Анатолий был ранен в ногу. Идти сам он не мог, поэтому сказал:
— Я не дойду, Андрей, выбирайся один!
— Угу, — буркнул стрелок, подхватил командира и потащил к линии фронта.
— Старшина Карымшаков, это приказ! — крикнул лётчик.
«Андрей» молча кивнул и продолжил путь, неся на себе раненого командира.
Они сумели перебраться через линию фронта к своим. Мистика, но на родной аэродром они прибыли как раз в тот момент, когда командир полка на построении сообщал о героической гибели экипажа «Алтай».
После этого случая Абдыкасым положил в кабину трофейный немецкий автомат МP 40, рассчитывая в случае чего отстреливаться из него при вынужденной посадке на территории врага. А спустя пару недель произошёл самый невероятный случай в боевой биографии стрелка Карымшакова.
Новый вылет, новая штурмовка, и снова атака немецких истребителей, пилоты которых в конце войны становились всё отчаяннее. Абдыкасым отбивает атаку за атакой, но немцы продолжают наседать. И вот после очередного выстрела наступает тишина. В бортовом пулёмете «Ила» закончились патроны. Немец, заметивший это, стал заходить в хвост, собираясь добить «русского» наверняка.
Адбыкасым смотрел на приближающегося врага, сжимая кулаки от бессильной ненависти. И тут взгляд упал на трофейный автомат. Высунув ствол в проём для пулемёта, он дал длинную очередь в сторону «мессера».
На что он рассчитывал? Да ни на что. Так солдаты стреляют из пистолета в подъезжающий танк, не желая сдаваться перед неизбежной гибелью. Немецкий автомат МР 40, разумеется, не предназначен для воздушного боя, и в 999 случаях из 1000 не способен был нанести вред «мессершмиту».
Но именно с Абдыкасымом Карымшаковым произошёл тот единственный случай из 1000. Пуля из автомата угодила в единственное слабо защищённое место истребителя в носовой части — в щель масляного радиатора, после чего «мессер» задымился и резко ушёл вниз.
Ил-2 благополучно вернулся на аэродром.
Кавалер Ордена Славы
За время Великой Отечественной войны гвардии старшина Абдыкасым Карымшаков совершил 227 боевых вылетов, во время которых он участвовал в 52 воздушных боях и сбил семь самолетов противника (3 индивидуально и 4 в группе).
Орден Красного Знамени, орден Красной Звезды, орден Отечественной войны 1-й степени, многочисленные медали… А главное, Абдыкасым Карымшаков стал полным кавалером Ордена Славы, одним из 2672 героев, удостоенных подобной чести за подвиги в годы Великой Отечественной войны.
Его командир, Анатолий Брандыс, стал дважды Героем Советского Союза. Наверное, был достоин этой награды и Абдыкасым. Но, может быть, посчитали, что два Героя на один экипаж — это слишком, а может, представление к высшей награде где-то затерялось. Для Анатолия и Абдыкасыма это было не так уж важно. Они воевали не за награды. Они просто сражались за Родину.
После войны Абдыкасым вернулся в родное село, работал трактористом. Немногословному мужчине приходилось непросто, когда приглашали в школы, чтобы рассказать о войне. Но он шёл, понимая, что очень важно новым поколения привить те чувства, которые вели его самого, его командира и друга Анатолия, миллионы других советских людей в той страшной войне с фашизмом.
Он так и прожил всю свою жизнь на «краю земли» у озера Иссык-Куль. Прожил честно и достойно. А школьники, которые, возможно, слушали в детстве рассказы Абдыкасыма Карымшакова, ныне работают в Москве за мизерные зарплаты под брезгливыми взглядами тех, кто именует их «гастарбайтерами».
Кажется, в погоне за «европейскими ценностями» мы потеряли что-то куда более важное. Но вины Абдыкасыма Карымшакова, настоящего героя Советского Союза, в этом нет.
И вот фото этого человека:

[Tamplier]

Если тему не удалят, и понравится, будут еще истории.

[Бобб]

Отличная тема, жаль плюс не могу поставить.

[Tamplier]

Ну, раз модераторы не против, вот еще одна история. Говорю сразу, что автор этой истории не я. Это практически готовый киносценарий. Правда это или байка судить не мне. Я верю, что эта история правда!
Невероятная история офицера Красной Армии
Очень интересный рассказ о событиях Великой Отечественной Войны. Действия, о которых рассказывает автор происходит сначала во время сталинградской битвы, а затем после войны.
Рассказ произвел на меня глубокое впечатление. Я решил проверить достоверность произведения. На сайте » подвиг народа » есть информация о Вагане Хачатряне. Имеется наградные листы офицера, которые описывают боевой путь война. Также хочу отметить автора рассказа Льва Кирищяна, который написал, на мой взгляд, очень интересное произведение!
ВСЕ ВОЗВРАЩАЕТСЯ
В жизни порой происходят такие события, которые не могут быть объяснены ни логикой, ни случайностью. Они преподносятся человеку, как правило, в своих самых крайних, самых жестких проявлениях. Но ведь именно в ситуациях, которые принято называть экстремальными, и можно увидеть, а точнее почувствовать, как работает этот удивительный механизм — человеческая судьба.
…Февраль 1943 года, Сталинград. Впервые за весь период Второй мировой войны гитлеровские войска потерпели страшное поражение. Более трети миллиона немецких солдат попали в окружение и сдались в плен. Все мы видели эти документальные кадры военной кинохроники и запомнили навсегда эти колонны, точнее толпы обмотанных чем попало солдат, под конвоем бредущих по замерзшим руинам растерзанного ими города.
Правда, в жизни все было чуть-чуть по-другому. Колонны встречались нечасто, потому что сдавались в плен немцы в основном небольшими группами по всей огромной территории города и окрестностей, а во-вторых, никто их не конвоировал вообще. Просто им указывали направление, куда идти в плен, туда они и брели кто группами, а кто и в одиночку. Причина была проста — по дороге были устроены пункты обогрева, а точнее землянки, в которых горели печки, и пленным давали кипяток. В условиях 30-40 градусного мороза уйти в сторону или убежать было просто равносильно самоубийству. Вот никто немцев и не конвоировал, разве что для кинохроники…
Лейтенант Ваган Хачатрян воевал уже давно. Впрочем, что значит давно? Он воевал всегда. Он уже просто забыл то время, когда он не воевал. На войне год за три идет, а в Сталинграде, наверное, этот год можно было бы смело приравнять к десяти, да и кто возьмется измерять куском человеческой жизни такое бесчеловечное время, как война!
Хачатрян привык уже ко всему тому, что сопровождает войну. Он привык к смерти, к этому быстро привыкают. Он привык к холоду и недостатку еды и боеприпасов. Но главное, он привык он к мысли о том, что «на другом берегу Волги земли нет». И вот со всеми этими привычками и дожил-таки до разгрома немецкой армии под Сталинградом.
Но все же оказалось, что кое к чему Ваган привыкнуть на фронте пока не успел. Однажды по дороге в соседнюю часть он увидел странную картину. На обочине шоссе, у сугроба стоял немецкий пленный, а метрах в десяти от него — советский офицер, который время от времени… стрелял в него. Такого лейтенант пока еще не встречал: чтобы вот так хладнокровно убивали безоружного человека?! «Может, сбежать хотел? — подумал лейтенант. — Так некуда же! Или, может, этот пленный на него напал? Или может…».
Вновь раздался выстрел, и вновь пуля не задела немца.
— Эй! — крикнул лейтенант, — ты что это делаешь?
Здорово, — как ни в чем не бывало отвечал «палач». — Да мне тут ребята «вальтер» подарили, решил вот на немце испробовать! Стреляю, стреляю, да вот никак попасть не могу — сразу видно немецкое оружие, своих не берет! — усмехнулся офицер и стал снова прицеливаться в пленного.
До лейтенанта стал постепенно доходить весь цинизм происходящего, и он аж онемел от ярости. Посреди всего этого ужаса, посреди всего этого горя людского, посреди этой ледяной разрухи эта сволочь в форме советского офицера решила «попробовать» пистолет на этом еле живом человеке! Убить его не в бою, а просто так, поразить, как мишень, просто использовать его в качестве пустой консервной банки, потому что банки под рукой не оказалось?! Да кто бы он ни был, это же все-таки человек, пусть немец, пусть фашист, пусть вчера еще враг, с которым пришлось так отчаянно драться! Но сейчас этот человек в плену, этому человеку, в конце концов, гарантировали жизнь! Мы ведь не они, мы ведь не фашисты, как же можно этого человека, и так еле живого, убивать?
А пленный как стоял, так и стоял неподвижно. Он, видимо, давно уже попрощался со своей жизнью, совершенно окоченел и, казалось, просто ждал, когда его убьют, и все не мог дождаться. Грязные обмотки вокруг его лица и рук размотались, и только губы что-то беззвучно шептали. На лице его не было ни отчаяния, ни страдания, ни мольбы — равнодушное лицо и эти шепчущие губы — последние мгновения жизни в ожидании смерти!
И тут лейтенант увидел, что на «палаче» — погоны интендантской службы.
«Ах ты гад, тыловая крыса, ни разу не побывав в бою, ни разу не видевший смерти своих товарищей в мерзлых окопах! Как же ты можешь, гадина такая, так плевать на чужую жизнь, когда не знаешь цену смерти!» — пронеслось в голове лейтенанта.
— Дай сюда пистолет, — еле выговорил он.
— На, попробуй, — не замечая состояния фронтовика, интендант протянул «вальтер».
Лейтенант выхватил пистолет, вышвырнул его куда глаза глядят и с такой силой ударил негодяя, что тот аж подпрыгнул перед тем, как упасть лицом в снег.
На какое-то время воцарилась полная тишина. Лейтенант стоял и молчал, молчал и пленный, продолжая все так же беззвучно шевелить губами. Но постепенно до слуха лейтенанта стал доходить пока еще далекий, но вполне узнаваемый звук автомобильного двигателя, и не какого-нибудь там мотора, а легковой машины М-1 или «эмки», как ее любовно называли фронтовики. На «эмках» в полосе фронта ездило только очень большое военное начальство.
У лейтенанта аж похолодело внутри … Это же надо, такое невезение! Тут прямо «картинка с выставки», хоть плачь: здесь немецкий пленный стоит, там советский офицер с расквашенной рожей лежит, а посередине он сам — «виновник торжества». При любом раскладе это все очень отчетливо пахло трибуналом. И не то, чтобы лейтенант испугался бы штрафного батальона (его родной полк за последние полгода сталинградского фронта от штрафного по степени опасности ничем не отличался ), просто позора на голову свою очень и очень не хотелось! А тут то ли от усилившегося звука мотора, то ли от «снежной ванны» и интендант в себя приходить стал. Машина остановилась. Из нее вышел комиссар дивизии с автоматчиками охраны. В общем, все было как нельзя кстати.
— Что здесь происходит? Доложите! — рявкнул полковник. Вид его не сулил ничего хорошего: усталое небритое лицо, красные от постоянного недосыпания глаза….
Лейтенант молчал. Зато заговорил интендант, вполне пришедший в себя при виде начальства.
— Я, товарищ комиссар, этого фашиста … а он его защищать стал, — затарахтел он. — И кого? Этого гада и убийцу? Да разве же это можно, чтобы на глазах этой фашистской сволочи советского офицера избивать?! И ведь я ему ничего не сделал, даже оружие отдал, вон пистолет валяется! А он….
Ваган продолжал молчать.
— Сколько раз ты его ударил? — глядя в упор на лейтенанта, спросил комиссар.
— Один раз, товарищ полковник, — ответил тот.
— Мало! Очень мало, лейтенант! Надо было бы еще надавать, пока этот сопляк бы не понял, что такое эта война! И почем у нас в армии самосуд!? Бери этого фрица и доведи его до эвакопункта. Все! Исполнять!
Лейтенант подошел к пленному, взял его за руку, висевшую как плеть, и повел его по заснеженной пургой дороге, не оборачиваясь. Когда дошли до землянки, лейтенант взглянул на немца. Тот стоял, где остановились, но лицо его стало постепенно оживать. Потом он посмотрел на лейтенанта и что-то прошептал.
«Благодарит наверное, — подумал лейтенант. — Да что уж. Мы ведь не звери!».
Подошла девушка в санитарной форме, чтобы «принять» пленного, а тот опять что-то прошептал, видимо, в голос он не мог говорить.
— Слушай, сестра, — обратился к девушке лейтенант, — что он там шепчет, ты по-немецки понимаешь?
— Да глупости всякие говорит, как все они, — ответила санитарка усталым голосом. — Говорит: «Зачем мы убиваем друг друга?». Только сейчас дошло, когда в плен попал!
Лейтенант подошел к немцу, посмотрел в глаза этого немолодого человека и незаметно погладил его по рукаву шинели. Пленный не отвел глаз и продолжал смотреть на лейтенанта своим окаменевшим равнодушным взглядом, и вдруг из уголков его глаз вытекли две большие слезы и застыли в щетине давно небритых щек.
…Прошли годы. Кончилась война. Лейтенант Хачатрян так и остался в армии, служил в родной Армении в пограничных войсках и дослужился до звания полковника. Иногда в кругу семьи или близких друзей он рассказывал эту историю и говорил, что вот, может быть, где-то в Германии живет этот немец и, может быть, также рассказывает своим детям, что когда-то его спас от смерти советский офицер. И что иногда кажется, что этот спасенный во время той страшной войны человек оставил в памяти больший след, чем все бои и сражения!
В полдень 7 декабря 1988 года в Армении случилось страшное землетрясение. В одно мгновение несколько городов были стерты с лица земли, а под развалинами погибли десятки тысяч человек. Со всего Советского Союза в республику стали прибывать бригады врачей, которые вместе со всеми армянскими коллегами день и ночь спасали раненых и пострадавших. Вскоре стали прибывать спасательные и врачебные бригады из других стран. Сын Вагана Хачатряна, Андраник, был по специальности врач-травматолог и так же, как и все его коллеги, работал не покладая рук.
И вот однажды ночью директор госпиталя, в котором работал Андраник, попросил его отвезти немецких коллег до гостиницы, где они жили. Ночь освободила улицы Еревана от транспорта, было тихо, и ничего, казалось, не предвещало новой беды. Вдруг на одном из перекрестков прямо наперерез «Жигулям» Андраника вылетел тяжелый армейский грузовик. Человек, сидевший на заднем сидении, первым увидел надвигающуюся катастрофу и изо всех сил толкнул парня с водительского сидения вправо, прикрыв на мгновение своей рукой его голову. Именно в это мгновение и в это место пришелся страшный удар. К счастью, водителя там уже не было. Все остались живы, только доктор Миллер, так звали человека, спасшего Андраника от неминуемой гибели, получил тяжелую травму руки и плеча.
Когда доктор выписался из того травматологического отделения госпиталя, в котором сам и работал, его вместе с другими немецкими врачами пригласил к себе домой отец Андраника. Было шумное кавказское застолье, с песнями и красивыми тостами. Потом все сфотографировались на память.
Спустя месяц доктор Миллер уехал обратно в Германию, но обещал вскоре вернуться с новой группой немецких врачей. Вскоре после отъезда он написал, что в состав новой немецкой делегации в качестве почетного члена включен его отец, очень известный хирург. А еще Миллер упомянул, что его отец видел фотографию, сделанную в доме отца Андраника, и очень хотел бы с ним встретиться. Особого значения этим словам не придали, но на встречу в аэропорт полковник Ваган Хачатрян все же поехал.
Когда невысокий и очень пожилой человек вышел из самолета в сопровождении доктора Миллера, Ваган узнал его сразу. Нет, никаких внешних признаков тогда вроде бы и не запомнилось, но глаза, глаза этого человека, его взгляд забыть было нельзя… Бывший пленный медленно шел навстречу, а полковник не мог сдвинуться с места. Этого просто не могло быть! Таких случайностей не бывает! Никакой логикой невозможно было объяснить происшедшее! Это все просто мистика какая-то! Сын человека, спасенного им, лейтенантом Хачатряном, более сорока пяти лет назад, спас в автокатастрофе его сына!
А «пленный» почти вплотную подошел к Вагану и сказал ему на русском: «Все возвращается в этом мире! Все возвращается!..».
— Все возвращается, — повторил полковник.
Потом два старых человека обнялись и долго стояли так, не замечая проходивших мимо пассажиров, не обращая внимания на рев реактивных двигателей самолетов, на что-то говорящих им людей… Спасенный и спаситель! Отец спасителя и отец спасенного! Все возвращается!
Пассажиры обходили их и, наверное, не понимали, почему плачет старый немец, беззвучно шевеля своими старческими губами, почему текут слезы по щекам старого полковника. Они не могли знать, что объединил этих людей в этом мире один-единственный день в холодной сталинградской степи. Или что-то большее, несравнимо большее, что связывает людей на этой маленькой планете, связывает, несмотря на войны и разрушения, землетрясения и катастрофы, связывает всех вместе и навсегда!

[Бомж]

Сообщение от Tamplier

если модераты посчитают нужным снести тему, то я без претензий.

Нельзя такие темы сносить. Они должны быть. И читать их надо всем, от мала до велика.
Tamplier, спасибо, хорошее начинание. Истории очень понравились.

[Tamplier]

Если модеры не против, то постараюсь публиковать по истории в день.

[Tamplier]

Вот следующий герой.
Герой трёх войн. Казак-легенда
Недорубов Константин Иосифович. 21.05.1889 — 13.12.1978. Герой Советского Союза, полный георгиевский кавалер.
Памятник поставлен казаку Константину Недорубову отнюдь не на его могиле.
Этот памятник установлен ему в городе-герое Волгограде.
И имеет там памятник казак по праву — Константин Иосифович Недорубов личность уникальная.
Ветеран трёх войн — 1-й Мировой, Гражданской и Великой Отечественной.
Единственный в России потомственный донской казак, имевший высшие награды и царской, и советской России.
Константин Недорубов родился 21 мая (2 июня) 1889 года, а 1-ю Мировую Недорубов встретил как разведчик 15-го казачьего полка. От рядового казака-разведчика вырос до начальника разведывательной группы.
Хорошо воевал.
Как раз в одиночку захватил в плен 52(!) австрийских солдата во главе с офицером. Впрочем австийцев тоже можно было понять — двухметрового роста казак, в плечах косая сажень, в одной руке шашка, в другой — граната, и скалится страшно. Монстр, а не человек!
Были и другие подвиги. За что и награждён был четырья Георгиевскими крестами (полный «георгиевский бант») и был произведен в подхорунжие.
В Гражданскую войну так с наградами не получилось, хотя довелось повоевать ему и за белых, и за красных. И там, и там, дважды. Было, чего там говорить…
Да, орденов за эту войну орденов не имел, но вот красными революционными шароварами награждали. Тоже было…
В 1920 году с военной службой в РККА предпочёл расстаться — будя, навоевался! Хотя у красных дослужился до командира 8-го Таманского кавалерийского полка (кстати, ездовым в его полку начинал тогда ещё никому неизвестный Семён Тимошенко). Но восемь рубцов на теле, как и пуля, навечно застрявшая в груди, здоровья не прибавили. А вот свои «георгии» сохранил, несмотря на новую власть, которая царские награды сильно недолюбливала.
В 1933 году «сел» — будучи в должности председателя колхоза, был «осуждён по статье 109 УК «за потерю зерна на поле»». (Голод. За потери зерна, мнимые и явные, власть карала не задумываясь.) Тёмная история.
Приговор — 10 лет лагерей. Попал в Волголаг, на стройку канала Москва-Волга. Отработал там почти три года и был выпущен «на волю» досрочно. По официальной формулировке «за ударную работу» (хотя поговаривают, что тут здорово помог казаку писатель Шолохов, которого Недорубов знал лично). Впрочем, на стройке Недорубов работал действительно «как каторжный». И не потому что заставляли, а потому, что ничего не умел делать наполовину.
После «отсидки» в правах поражён не был.
К началу Великой Отечественной войны Константин Иосифович призыву не подлежал по возрасту — как ни крути, а 52 года.
В октябре 1941 года добровольцем пришел в формировавшуюся в городе Урюпинске кавалерийскую казачью дивизию — не взяли. Даже не из-за возраста, а п.к. бывший белогвардеец, да и отсидел.
И Недорубов пошёл к 1-му секретарю Березовского райкома ВКП(б) Ивану Владимировичу Шляпкину. Старый казак плакал: «Я же не в тыл прошусь!..» Шляпкин тут же позвонил начальнику районного НКВД: «Под мою личную ответственность!»
Приняли. Как и 17-тилетнего сына Недорубова Николая.
И пошла для казака третья война. Война страшная. Самая страшная из всех трёх в которых он участвовал.
С июля 1942 года в боях.
А самые страшные бои под станицей Кущёвской и вокруг неё.
Рубились «в кость»!
Тут и наши, и немцы даже не озверели, а осатанели.
15-я, 12-я и 116-я Донские казачьи дивизии против 198-й пехотной, 1-й и 4-й горно-стрелковых дивизий Вермахта, усиленных всем, чем только можно. (Говорят, что там даже затесались какие-то итальянцы и румыны, впрочем, немецкие историки это отрицают.)
Никто не хотел уступать!
Стойкость одних подкреплялась родной землёй, какой-то нутряной яростью и многосотлетними боевыми традициями, стойкость других — твёрдой верой в себя как в юберменшей, отличной боевой выучкой и техническим превосходством.
За 2-3 августа Кущёвская трижды переходила из-рук в руки.
Всё было в тех боях — и жесточайшие миномётные и артиллерийские обстрелы, и рукопашные, и удачные конные атаки на пулемёты, и стрельба в упор, когда 70-типатронный диск ППШ выстреливался одной очередью в цепи атакующего врага (и ни одна пуля не шла мимо цели), и броски с гранатами под танки.
В одном из представлений на награду написано, что за июль-август 1942 года Недорубов в боях лично уничтожил свыше 70 солдат и офицеров противника (подтверждая старинное правило, что «старый лев — всё равно лев»), но в реальности убил он куда больше (как говорил сам Недорубов: «70 я убил только за один день боёв под Кущёвской»).
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 25 октября 1943 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистским захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм гвардии лейтенанту Недорубову Константину Иосифовичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 1302). Кроме этого был награждён двумя орденами Ленина, орденом Красного Знамени, медалями.
После тяжёлого ранения в Карпатах, в декабре 1943 года, Герой Советского Союза гвардии капитан Недорубов был признан нестроевым и был уволен из рядов РККА. Вернулся домой в станицу Березовская Даниловского района Сталинградской области. Много работал.
Скончался 13 декабря 1978 года.
До конца жизни носил свои «георгии» вместе со звездой Героя Советского Союза. (И не имел никакого когнитивного диссонанса.)
Имя Константина Иосифовича Недорубова присвоено Волгоградскому кадетскому казачьему корпусу.

[chipollino]

Сообщение от Tamplier

Если тему не удалят, и понравится, будут еще истории.

Непосмеют. Не позволю! Продолжайте Денис, очень интересно.

[Mеshok]

Если Денис не против, переместил сюда историю...

- Сынок, а тут за квартиру можно заплатить?

— Угу, — ответил охранник, даже не повернув головы к посетителю.

— А где, сынок, подскажи, а то тут я впервой.

— У окошка,- раздраженно ответил охранник.

— Ты бы мне пальцем показал, а то я без очков плохо вижу.

Охранник, не поворачиваясь, просто махнул рукой в сторону кассовых окошек.

— Там.

Дед в растерянности стоял и не мог понять, куда именно ему идти.

Охранник повернул голову к посетителю, смерил взглядом и презрительно кивнул:

— Вот ты чего встал, неужели не видно, вон окошки, там и плати.

— Ты не серчай, сынок, я же думал что у вас тут порядок какой есть, а теперь понятно, что в любом окошке могу заплатить.

Дед медленно пошел к ближайшему окошку.

— С вас 345 гривен и 55 копеек,- сказала кассир.

Дед достал видавший виды кошелек, долго в нем копался и после выложил купюры.

Кассир отдала деду чек.

— И что, сынок, вот так сидишь сиднем целый день, ты бы работу нашел лучше, - дед внимательно смотрел на охранника.

Охранник повернулся к деду:

— Ты что издеваешься, дед, это и есть работа.

— Аааа,- протянул дед и продолжил внимательно смотреть на охранника.

— Отец, вот скажи мне, тебе чего еще надо? – раздраженно спросил охранник.

— Тебе по пунктам или можно все сразу? – спокойно ответил дед.

— Не понял? – охранник повернулся и внимательно посмотрел на деда.

— Ладно, дед, иди, — сказал он через секунду и опять уставился в монитор.

— Ну, тогда слушай, двери заблокируй и жалюзи на окна опусти.

— Непо… охранник повернулся и прямо на уровне глаз увидел ствол пистолета.

— Да ты чего, да я щас!

— Ты, сынок, шибко не ерепенься, я с этой пукалки раньше с 40 метров в пятикопеечную монету попадал. Конечно сейчас годы не те, но да и расстояние между нами поди не сорок метров, уж я всажу тебе прямо между глаз и не промажу,- спокойно ответил дед.

— Сынок, тебе часом по два раза повторять не нужно? Али плохо слышишь? Блокируй двери, жалюзи опусти.

На лбу охранника проступили капельки пота.

— Дед, ты это серьезно?

— Нет, конечно нет, я понарошку тыкаю тебе в лоб пистолетом и прошу заблокировать двери, а так же сообщаю, что грабить я вас пришел.

— Ты, сынок, только не нервничай, лишних движений не делай. Понимаешь, у меня патрон в стволе, с предохранителя снят, а руки у стариков сам знаешь, наполовину своей жизнью живут. Того и гляди, я тебе ненароком могу и поменять давление в черепной коробке,- сказал дед, спокойно глядя в глаза охраннику.

Охранник протянул руку и нажал две кнопки на пульте. В зале банка послышался щелчок закрывающейся входной двери, и на окна начали опускаться стальные жалюзи.

Дед, не отворачиваясь от охранника, сделал три шага назад и громко крикнул:

— Внимание, я не причиню никому вреда, но это ограбление!!!

В холле банка наступила абсолютная тишина.

— Я хочу, чтобы все подняли руки вверх! — медленно произнес посетитель.

В холле находилось человек десять клиентов. Две мамаши с детьми примерно лет пяти. Два парня не более двадцати лет с девушкой их возраста. Пара мужчин. Две женщины бальзаковского возраста и миловидная старушка.

Одна из кассиров опустила руку и нажала тревожную кнопку.

— Жми, жми, дочка, пусть собираются, —спокойно сказал дед.

— А теперь, все выйдите в холл,- сказал посетитель.

— Лёнь, ты чего это удумал, сбрендил окончательно на старости лет что ли? —миловидная старушка явна была знакома с грабителем.

Все посетители и работники вышли в холл.

— А ну, цыц, понимаешь тут,- серьезно сказал дед и потряс рукой с пистолетом.

— Не, ну вы гляньте на него, грабитель, ой умора, – не унималась миловидная старушка.

— Старик, ты чего, в своем уме? — сказал один из парней.

— Отец, ты хоть понимаешь, что ты делаешь? – спросил мужчина в темной рубашке.

Двое мужчин медленно двинулись к деду.

Еще секунда и они вплотную подойдут к грабителю. И тут, несмотря на возраст, дед очень быстро отскочил в сторону, поднял руку вверх и нажал на курок. Прозвучал выстрел. Мужчины остановились. Заплакали дети, прижавшись к матерям.

— А теперь послушайте меня. Я никому и ничего плохого не сделаю, скоро все закончится, сядьте на стулья и просто посидите.

[Mеshok]

Люди расселись на стулья в холле.

— Ну вот, детей из-за вас напугал, тьху ты. А ну, мальцы, не плакать, — дед весело подмигнул детям. Дети перестали плакать и внимательно смотрели на деда.

— Дедуля, как же вы нас грабить собрались, если две минуты назад оплатили коммуналку по платежке, вас же узнают за две минуты? – тихо спросила молодая кассир банка.

— А я, дочка, ничего и скрывать-то не собираюсь, да и негоже долги за собой оставлять.

— Дядь, вас же милиционеры убьют, они всегда бандитов убивают, – спросил один из малышей, внимательно осматривая деда.

— Меня убить нельзя, потому что меня уже давненько убили, — тихо ответил посетитель.

— Как это убить нельзя, вы как Кощей Бессмертный? – спросил мальчуган.

Заложники заулыбались.

— А то! Я даже может быть и похлеще твоего Кощея, — весело ответил дед.

- Ну, что там ?

— Тревожное срабатывание.

— Так, кто у нас в том районе? –диспетчер вневедомственной охраны изучал список экипажей.

— Ага, нашел.

— 145 Приём.

— Слушаю 145.

— Срабатывание на улице Богдана Хмельницкого.

— Понял, выезжаем.

Экипаж включив сирену помчался на вызов.

— База, ответьте 145.

— База слушает.

— Двери заблокированы, на окнах жалюзи, следов взлома нет.

— И это все?

— Да, база, это все.

— Оставайтесь на месте. Взять под охрану выходы и входы.

— Странно, слышь, Петрович, экипаж выехал по тревожке, двери в банк закрыты, жалюзи опущенные и следов взлома нет.

— Угу, смотри номер телефона и звони в это отделение, чо ты спрашиваешь, инструкций не знаешь что ли?

- Говорят, в ногах правды нет, а ведь и правда,- дед присел на стул.

— Лёнь, вот ты что, хочешь остаток жизни провести в тюрьме? — спросила старушка.

— Я, Люда, после того, что сделаю, готов и помереть с улыбкой, — спокойно ответил дед.

— Тьху ты…

Раздался звонок телефона на столе в кассе.

Кассир вопросительно посмотрела на деда.

— Да, да, иди, дочка, ответь и скажи все как есть, мол, захватил человек с оружием требует переговорщика, тут с десяток человек и двое мальцов, —дед подмигнул малышам.

Кассир подошла к телефону и все рассказала.

— Дед, ведь ты скрыться не сможешь, сейчас спецы приедут, все окружат, посадят снайперов на крышу, мышь не проскочит, зачем это тебе? — спросил мужчина в темной рубашке.

— А я, сынок, скрываться- то и не собираюсь, я выйду отсюда с гордо поднятой головой.

— Чудишь ты дед, ладно, дело твое.

— Сынок, ключи разблокировочные отдай мне.

Охранник положил на стол связку ключей.

Раздался телефонный звонок.

— Эка они быстро работают, — дед посмотрел на часы.

— Мне взять трубку? — спросила кассир.

— Нет, доча, теперь это только меня касается.

Посетитель снял телефонную трубку:

— Добрый день.

— И тебе не хворать, — ответил посетитель.

— Звание?

— Что звание?

— Какое у тебя звание, в каком чине ты, что тут непонятного?

— Майор, — послышалось на том конце провода.

— Так и порешим, — ответил дед.

— Как я могу к вам обращаться? —спросил майор.

— Строго по уставу и по званию. Полковник я, так что, так и обращайся, товарищ полковник, — спокойно ответил дед.

Майор Серебряков провел с сотню переговоров с террористами, с уголовниками, но почему-то именно сейчас он понял, что эти переговоры не будут обычной рутиной.

— И так, я бы хотел ….

— Э нет, майор, так дело не пойдет, ты видимо меня не слушаешь, я же четко сказал по уставу и по званию.

— Ну, я не совсем понял что именно, —растерянно произнес майор.

— Вот ты, чудак-человек, тогда я помогу тебе. Товарищ полковник, разрешите обратиться, и дальше суть вопроса.

Повисла неловкая пауза.

— Товарищ полковник, разрешите обратиться?

— Разрешаю.

— Я бы хотел узнать ваши требования, а также хотел узнать, сколько у вас заложников?

— Майор, заложников у меня пруд пруди и мал мала. Так что, ты ошибок не делай. Скажу тебе сразу, там, где ты учился, я преподавал. Так что давай сразу расставим все точки над «и». Ни тебе, ни мне не нужен конфликт. Тебе надо, чтобы все выжили, и чтобы ты арестовал преступника. Если ты сделаешь все, как я попрошу, тебя ждет блестящая операция по освобождению заложников и арест террориста, — дед поднял вверх указательный палец и хитро улыбнулся.

— Я правильно понимаю? – спросил дед.

— В принципе, да, — ответил майор.

— Вот, ты уже делаешь все не так, как я прошу.

Майор молчал.

— Так точно, товарищ полковник. Ведь так по уставу надо отвечать?

— Так точно, товарищ полковник, —ответил майор

— Теперь о главном, майор, сразу скажу, давай без глупостей. Двери закрыты, жалюзи опущены, на всех окнах и дверях я растяжки поставил. У меня тут с десяток людей. Так что не стоит переть необдуманно. Теперь требования, — дед задумался, — ну, как сам догадался, денег просить я не буду, глупо просить деньги, если захватил банк, — дед засмеялся.

— Майор, перед входом в банк стоит мусорник, пошли кого-нибудь туда, там конверт найдете. В конверте все мои требования, — сказал дед и положил трубку

— Это что за херня? — майор держал в руках разорванный конверт, — бля, это что,шутка?

Майор набрал телефон банка.

— Товарищ полковник, разрешите обратиться?

— Разрешаю.

— Мы нашли ваш конверт с требованиями, это шутка?

— Майор, не в моем положении шутить, ведь правильно? Никаких шуток там нет. Все, что там написано — все на полном серьезе. И главное, все сделай в точности как я написал. Лично проследи, чтобы все было выполнено до мелочей. Главное, чтобы ремень кожаный, чтоб с запашком, а не эти ваши пластмассовые. И да, майор, времени тебе немного даю, дети у меня тут малые, сам понимаешь.

— Я Лёньку поди уже лет тридцать знаю,-миловидная старушка шептала кассиру, — да и с женой его мы дружили. Она лет пять назад умерла, он один остался. Он всю войну прошел, до самого Берлина. А после так военным и остался, разведчик он. В КГБ до самой пенсии служил. Ему жена, его Вера, всегда на 9 мая праздник устраивала. Он только ради этого дня и жил, можно сказать. В тот день она договорилась в местном кафе, чтобы стол им накрыли с шашлыком. Лёнька страсть как его любил. Вот и пошли они туда. Посидели, все вспомнили, она же у него медсестрой тоже всю войну прошла. А когда вернулись... ограбили их квартиру. У них и грабить-то нечего было, что со стариков возьмешь. Но ограбили, взяли святое, все Лёнькины награды и увели ироды. А ведь раньше даже уголовники не трогали фронтовиков, а эти все подчистую вынесли. А у Лёньки знаешь сколько наград-то было, он всегда шутил, мне говорит, еще одну медаль или орден если вручить, я встать не смогу. Он в милицию, а там рукой махнули, мол, дед, иди отсюда, тебя еще с твоими орденами не хватало. Так это дело и замяли. А Лёнька после того случая постарел лет на десять. Очень тяжело он это пережил, сердце даже прихватывало сильно. Вот так вот…

Зазвонил телефон.

— Разрешите обратиться, товарищ полковник?

— Разрешаю, говори, майор.

— Все сделал как вы и просили. В прозрачном пакете на крыльце банка лежит.

— Майор, я не знаю почему, но я тебе верю и доверяю, дай мне слово офицера. Ты сам понимаешь, бежать мне некуда, да и бегать-то я уже не могу. Просто дай мне слово, что дашь мне пройти эти сто метров и меня никто не тронет, просто дай мне слово.

— Даю слово, ровно сто метров тебя никто не тронет, только выйди без оружия.

— И я слово даю, выйду без оружия.

— Удачи тебе, отец,- майор повесил трубку.

В новостях передали, что отделение банка захвачено, есть заложники. Ведутся переговоры и скоро заложников освободят. Наши съемочные группы работают непосредственно с места событий.

— Мил человек, там, на крыльце лежит пакет, занеси его сюда, мне выходить сам понимаешь, — сказал дед, глядя на мужчину в темной рубашке.

Дед бережно положил пакет на стол. Склонил голову. Очень аккуратно разорвал пакет.

На столе лежала парадная форма полковника. Вся грудь была в орденах и медалях.

— Ну, здравствуйте, мои родные,-прошептал дед, — и слезы, одна за другой покатились по щекам.

— Как же долго я вас искал,- он бережно гладил награды.

Через пять минут в холл вышел пожилой мужчина в форме полковника, в белоснежной рубашке. Вся грудь, от воротника, и до самого низа, была в орденах и медалях. Он остановился посередине холла.

— Ничего себе, дядя, сколько у тебя значков, — удивленно сказал малыш.

Дед смотрел на него и улыбался. Он улыбался улыбкой самого счастливого человека.

— Извините, если что не так, я ведь не со зла, а за необходимостью.

— Лёнь, удачи тебе,- сказал миловидная старушка.

— Да, удачи вам, — повторили все присутствующие.

— Деда, смотри, чтобы тебя не убили, —сказал второй малыш.

Мужчина как-то осунулся, внимательно посмотрел на малыша и тихо сказал:

— Меня нельзя убить, потому что меня уже убили.

Убили, когда забрали мою веру, когда забрали мою историю, когда переписали ее на свой лад.

Когда забрали у меня тот день, ради которого я год жил, что бы дожить до моего дня. Ветеран, он же одним днем живет, одной мыслью — днем Победы.

Так вот, когда у меня этот день забрали, вот тогда меня и убили.

Меня убили, когда по Крещатику прошло факельное шествие фашиствующей молодежи.

Меня убили, когда меня предали и ограбили, меня убили, когда не захотели искать мои награды. А что есть у ветерана? Его награды, ведь каждая награда — это история, которую надо хранить в сердце и оберегать. Но теперь они со мной, и я с ними не расстанусь, до последнего они будут со мной. Спасибо вам, что поняли меня.

Дед развернулся и направился к входной двери.

Не доходя пару метров до двери, старик как-то странно пошатнулся и схватился рукой за грудь. Мужчина в темной рубашке буквально в секунду оказался возле деда и успел его подхватить под локоть.

— Чо- та сердце шалит, волнуюсь сильно.

— Давай, отец, это очень важно, для тебя важно и для нас всех это очень важно.

Мужчина держал деда под локоть:

— Давай, отец, соберись. Это наверное самые важные сто метров в твоей жизни.

Дед внимательно посмотрел на мужчину. Глубоко вздохнул и направился к двери.

— Стой, отец, я с тобой пойду,- тихо сказал мужчина в темной рубашке.

Дед обернулся.

— Нет, это не твои сто метров.

— Мои, отец, еще как мои, я афганец.

Дверь, ведущая в банк открылась, и на пороге показались старик в парадной форме полковника, которого под руку вел мужчина в темной рубашке. И, как только они ступили на тротуар, из динамиков заиграла песня «День победы» в исполнении Льва Лещенко.

Полковник смотрел гордо вперед, по его щекам катились слезы и капали на боевые награды, губы тихо считали 1, 2, 3, 4, 5… никогда еще в жизни у полковника не было таких важных и дорогих его сердцу метров. Они шли, два воина, два человека, которые знают цену победе, знают цену наградам, два поколения 42, 43, 44, 45… Дед все тяжелее и тяжелее опирался на руку афганца.

— Дед, держись, ты воин, ты должен!

Дед шептал 67, 68, 69, 70...

Шаги становились все медленнее и медленнее.

Мужчина уже обхватил старика за туловище рукой.

Дед улыбался и шептал….96, 97, 98… он с трудом сделал последний шаг, улыбнулся и тихо сказал:

— Сто метров… я смог.

На асфальте лежал старик в форме полковника, его глаза неподвижно смотрели в весеннее небо, а рядом на коленях плакал афганец.

[Tamplier]

Предлагаю сегодняшнюю историю. Она не про генерала. Про простого солдата, не молодого. Героя Советского Союза, а не Майдана.
Как рядовой Смищук подбил шесть танков
В самом конце 1900 года в селе Волосо-Крикливец под Крыжополем, в семье небогатого крестьянина Семёна Смищука родился сын Роман.

Когда началась Первая Мировая война, Роман поехал на фронт рыть окопы и вернулся в родное село перед самой революцией.

Если бы не она, так бы Роман, скорее всего, и крестьянствовал, но — старая империя сломалась. На её руинах началось строительство новой страны и новой жизни. В семнадцать лет Романа выбрали председателем сельского комитета малоимущих крестьян. Пришлось Роману совершенно разными делами заниматься: он работал в уголовном розыске Ольгопольского поссовета Подольской губернии, потом строил знаменитую «Азовсталь», потом вернулся домой и трудился в колхозе.
Война началась неожиданно, но ещё более неожиданным оказалось стремительное продвижение вермахта вглубь СССР. Винницкая область была оккупирована уже в июле 1941. Смищуки остались под немцем.

Освобождение пришло в самом конце марта 1944 года. Ещё какое-то время у Советской власти ушло на организацию дел, и в мае подлежащий призыву контингент освобождённых территорий был призван в РККА. Роман Семёнович Смищук с группой земляков попал в 3-ю стрелковую роту 2-го Краснознамённого стрелкового полка 50-й Запорожско-Кировоградской Краснознаменной орденов Суворова и Кутузова стрелковой дивизии.

Стратегическая инициатива, конечно, уже безраздельно принадлежала Советскому Союзу, уже прогремели два первых сталинских удара из знаменитой десятки 1944-го года. Но то, что РККА воевала всё более умело, не означало, что воевать с немцами стало легче. Немцы по-прежнему грамотно собирали кулаки для нанесения контрударов. Один из таких контрударов начался в конце мая 1944 года: немцы собрались отбросить советские войска обратно за Прут. 50-я с.д. вступила в бой, и к концу 3-го июня её части оказались в полуокружении. Полк Смищука держал оборону на горе Олларилор (севернее Ясс). Утром 4-го июня немцы пошли на штурм. Рота Смищука оказалась отрезана и заняла круговую оборону. На позиции пехотинцев пошли танки. Много танков. Очень много для побитой пехотной роты — 16 штук. За танками, как положено, шла немецкая пехота.

Мне трудно представить, что чувствует человек, на которого идёт танк. Идёт убивать и давить. Крайне неприятное чувство возникает даже от танка, который просто идёт мимо, наполняя низким утробным гулом землю и всё, что на ней стоит.

43-летний новобранец Смищук в своём первом бою не растерялся.
Танки начали приближаться, стало страшно. Моторы ревут, пушки и пулеметы палят, и все это приближается. А я хорошо помню, как в сорок первом году такие же немецкие уроды в нашем селе пленных давили. Захватили тогда, проклятые, 48 человек за селом, пустили в пшеницу, а потом со всех сторон пошли танками на них. Это мне отчетливо припомнилось, и я подумал: может, и моя смерть пришла?

В отличие от тех 48 красноармейцев, у красноармейца Смищука были противотанковые гранаты и бутылки КС. Он взял три гранаты и три бутылки и пошёл по окопу навстречу танкам. Первая же граната полетела очень удачно; танк остановился и сразу получил бутылкой. Он ещё не успел толком разгореться, когда взрыв второй гранаты Смищука остановил второй немецкий танк, а вторая бутылка его зажгла. Третий танк встал в нескольких десятках метров перед окопом — так что разъярившемуся Смищуку пришлось идти ему навстречу. Судьба третьего танка оказалась такой же: граната, бутылка, огонь.

Но танки не кончались. На ротных позициях Роман Смищук нашёл ещё три гранаты и бутылки. (Если кто не в курсе, вес противотанковой гранаты — около 1,2 кг.)
Танки на траншею наползают, а я с удобного места слежу за ними. Четвертый и пятый танк подбил и поджег — это помню. С шестым встретился, здесь у меня уже и сил не осталось. Однако и под шестой танк гранату бросил, он тоже вспыхнул, а я тут же сознание потерял...

Рота прорвалась из окружения. Уже на следующий день комполка майор Твердохлебов написал представление:
4 июня 1944 года 3 стрелковая рота, ведя тяжёлые бои с превосходящими силами противника, оказалась отрезанной. Стремясь уничтожить роту, занявшую круговую оборону, противник ввёл в бой 16 танков и много пехоты. В этот критический момент проявил исключительное мужество красноармеец Смищук: подпуская вражеский танк вплотную, подбивал его ходовую часть гранатой, а затем броском бутылки КС поджигал. Перебегая из окопа в окоп, тов. Смищук буквально атаковал танки, бесстрашно выбегая к ним навстречу, и таким путём уничтожил один за другим шесть средних танков.
Танки противника не выдержали поединка, отошли. Дрогнула и ошеломлённая пехота противника, а личный состав роты, воодушевлённый подвигом Смищука, успешно прорвал кольцо и присоединился к своим подразделениям...
Достоин присвоения звания Героя Советского Союза.

Уже 12 июня был подписан Указ Президиума Верховного Совета СССР. 13 июня подвиг Смищука попал в сводку Совинформбюро, а 18 июня командующий 2-ым Украинским фронтом генерал армии Родион Малиновский вручил Роману Семёновичу орден Ленина и «Золотую звезду». У командующего Роман Семёнович был вместе с сыном Григорием, который, как оказалось, воевал совсем рядом с отцом, в 6-й танковой бригаде. А после награждения по приказу Малиновского специально выделенный лётчик доставил Романа Смищука на побывку в родное село.
По просьбе отца сына перевели артиллеристом в его полк. Надо сказать, Григорий тоже воевал на славу. Вот за что ему вручили орден Славы III степени:
16 апреля 1945 года в бою за населенный пункт Гросс-Крауш (Германия), находясь у орудия прямой наводки, своими решительными действиями бесперебойно обеспечивал работу орудия, огнем которого в этом бою было подавлено 2 станковых пулемета и 3 ручных. В момент, когда противник при поддержке танков перешел в контратаку, были ранены наводчик и заряжающий. Тов. Смищук, оставаясь у орудия, продолжал вести огонь по контратакующему противнику, подавил вражескую пушку и уничтожил до пятнадцати гитлеровцев.

Правильных мужиков в семье Смищуков воспитывали.

[Tamplier]

Очередная история сегодня
Как лучший танковый ас СССР уничтожил 52 немецких танка
Танк Т-34, по общему мнению историков и специалистов, был наиболее удачным среди всех, участвовавших во Второй Мировой войне. А если такой машине везло с экипажем, то враги трепетали. О легендарном танковом асе Лавриненко и его чудесной «тридцатьчетверке» — в этом материале.
Дмитрий Федорович Лавриненко родился в 1914 году в кубанской станице с говорящем названием Бесстрашная. В Красной армии служил в кавалерии, затем окончил танковое училище. Уже там друзья-сокурсники прозвали его «снайперский глаз» за феноменальную точность стрельбы.

С сентября 1941 года Лавриненко числился в 4-й гвардейской танковой бригаде полковника Катукова, где спустя месяц «настрелял» свои первые четыре танка. А ведь вначале ситуация не сулила ничего хорошего. Так, 6 октября недалеко от Мценска немецкие танки и пехота неожиданно атаковали позиции советских мотострелков и минометчиков. Несколько противотанковых пушек было уничтожено, и в результате пехота осталась практически с голыми руками против целой танковой колонны врага.

Узнав о внезапной атаке немцев, полковник Катуков срочно отправил на помощь четыре танка Т-34, командиром был назначен старший лейтенант Лавриненко. Четыре танка должны были прикрыть отступающую пехоту и по возможности тянуть время до подхода основных сил, но все вышло иначе. Из воспоминаний механика-водителя танка Лавриненко старшего сержанта Пономаренко:

«Лавриненко нам сказал так: „Живыми не вернуться, но минометную роту выручить. Понятно? Вперед! Выскакиваем на бугорок, а там немецкие танки, как собаки, шныряют. Я остановился. Лавриненко — удар! По тяжелому танку. Потом видим, между нашими двумя горящими легкими танками БТ немецкий средний танк — разбили и его. Видим еще один танк — он убегает. Выстрел! Пламя… Есть три танка. Их экипажи расползаются.

В 300 метрах вижу еще один танк, показываю его Лавриненко, а он — настоящий снайпер. Со второго снаряда разбил и этот, четвертый по счету. И Капотов — молодец: на его долю тоже три немецких танка досталось. И Полянский одного угробил. Так вот минометную роту и спасли. А сами — без единой потери!“.

Одним из самых распространенных мифов о Великой Отечественной войне является то, что советские танки повсеместно были слабее и примитивнее танков Германии. Действительно, основной парк советской бронетехники составляли легкие танки и „танкетки“, которые ввиду слабости брони и орудия были мало на что способны. Но приближающаяся военная угроза со стороны Третьего Рейха заставило руководство страны и конструкторов задуматься о новых перспективных моделях техники. По данным на 22 июня 1941 года, было выпущено более полутора тысяч новейших танков Т-34 и КВ-1, тех самых „заговоренных“ машин, которые проклинали немецкие танкисты. В ситуации с Дмитрием Лавриненко быстрые и подвижные „тридцатьчетверки“ буквально растерзали немецкую колонну, которую составляли танки PzKpfw III и PzKpfw IV. Эти немецкие танки — гордость и гроза всей завоеванной Европы — оказались абсолютно бессильны против новейших советских танков. Орудия калибром 37 и 75 миллиметров упорно не хотели причинять вред броне танков под командованием Лавриненко, а вот 76-миллиметровые пушки Т-34 исправно прошивали немецкую сталь.
Но вернемся к нашему герою, ведь бой у Мценска был не единственным подвигом экипажа Лавриненко. Вот например, кто знает, как посещение парикмахерской может обернуться боем в одиночку против целой автоколонны противника? Очень просто! Когда бои за Мценск прошли, вся 4-я танковая бригада отбыла на защиту волоколамского направления. Вся, кроме танка комвзвода Лавриненко, который пропал в неизвестном направлении. Прошел день, два, четыре и только тогда к товарищам вернулась заблудшая машина вместе со всем экипажем, да не одна, а с гостинцем — трофейным немецким автобусом.

История, которую поведал командир взвода взволнованным однополчанам, была удивительна. Его танк был оставлен на сутки для охраны штаба по распоряжению полковника Катукова. По истечению суток танк своим ходом попытался нагнать бригаду по шоссе, но оно было переполнено техникой, и всякого рода надежды успеть вовремя пришлось оставить. Тогда экипаж решил свернуть в Серпухов и там заглянуть в парикмахерскую. Уже здесь, во власти ножниц и помазков, наших героев нашел красноармеец. Забежав в цирюльню, он попросил танкистов срочно прибыть к коменданту города. Там оказалось, что Серпухов через несколько часов окажется во власти немцев, если, конечно, не случится какого-либо чуда. Таким чудом мог оказаться экипаж Т-34.

"Тридцатьчетверка", замаскированная ветками и павшей листвой, практически полностью сливалась с окружающим пейзажем лесной опушки. Поэтому можно было легко заманить немецкую танковую колонну как можно ближе, а уже потом, начав обстрел и посеяв панику, приступить к уничтожению врага.

Танкисты расположились в засаде и вскоре на дороге показались мотоциклы и танки противника. Началось. Подбив первую и последнюю машину в колонне, Т-34 стал петлять по дороге, попутно давя орудия и технику противника. Сказать, что немцы были ошеломлены — не сказать ничего. За несколько минут были подбиты шесть танков, уничтожено несколько орудий и автомашин, противник обращен в бегство. Наградой Лавриненко за это операцию стал штабной немецкий автобус, который он с разрешения коменданта и привез с собой в часть.

Не раз еще экипаж демонстрировал свою находчивость. Так, 17 ноября в бою около села Шишкино Т-34 Лавриненко уничтожил шесть машин противника, выгодно используя местность. Танк был предусмотрительно выкрашен белилами и на свежем снегу был совершенно невидим. Двигающаяся колонна танков противника неожиданно превратилась в груды металла, а «тридцатьчетверка» моментально скрылась в лесу. На следующий день танк лейтенанта подбил еще семь танков, правда, и сам был поврежден, кроме того, погибли механик-водитель и радист.

Во время битвы около села Горюны 18 декабря 1941 года Лавриненко подбил свой последний, 52-й, танк. Сразу после боя он побежал с докладом к начальству и по трагической случайности был убит осколком разорвавшейся рядом мины.

Дмитрий Федорович Лавриненко является лучшим танкистом-асом СССР Великой Отечественной войны. Количество уничтоженной им техники просто поражает. Если за два с половиной месяца он смог уничтожить пятьдесят два танка, то сколько бы он смог настрелять, если бы не нелепая смерть?

Звание Героя Советского Союза им было получено лишь спустя 49 лет, в 1990 году.

[BeWita]

Танкисты сила :26:

[Mеshok]

В январе 1942 года один из партизанских отрядов, действовавших в Понизовском районе Смоленской области, был окружен гитлеровцами. Немцы, изрядно потрепанные в ходе контрнаступления советских войск под Москвой, сразу ликвидировать отряд не рискнули. Точными разведданными о его численности они не располагали, поэтому ждали подкрепления. Однако кольцо держали туго. Партизаны ломали голову, как выйти из окружения. Кончалось продовольствие. И командир отряда запросил помощи у командования Красной Армии. В ответ по рации пришла шифровка, в которой сообщалось, что активными действиями войска помочь не смогут, но в отряд будет направлен опытный разведчик.
И действительно, в условленное время над лесом послышался шум моторов воздушного транспортника, и через несколько минут в расположении окруженных приземлился парашютист. Партизаны, принявшие небесного посланца, были немало удивлены, когда увидели перед собой… мальчишку.
– Это ты-то опытный разведчик? – спросил командир.
– Я. А что, не похож? – Парнишка был в форменном армейском бушлате, ватных штанах и шапке-ушанке со звездочкой. Красноармеец!
– Сколько же тебе лет? – все еще не мог прийти в себя от удивления командир.
– Скоро стукнет одиннадцать! – важно ответил «опытный разведчик».
Мальчика звали Юра Жданко. Родом он был из Витебска. В июле 1941 года вездесущий пострел и знаток местных территорий показал отступающей советской части брод чрез Западную Двину. Вернуться домой он уже не смог – пока выступал в роли проводника, в родной город вошла гитлеровская бронетехника. И разведчики, которым было поручено сопроводить мальчика назад, взяли его с собой. Так он был зачислен воспитанником моторазведывательной роты 332-й стрелковой Ивановской дивизии им. М.Ф. Фрунзе.
К делам его поначалу не привлекали, но, от природы наблюдательный, глазастый и памятливый, он быстро уяснил азы рейдовой фронтовой науки и даже осмеливался давать взрослым советы. И его способности оценили. Его стали посылать за линию фронта. В деревнях он, переодевшись, с сумой за плечами просил милостыню, собирая сведения о расположении и численности вражеских гарнизонов. Успел поучаствовать и в минировании стратегически важного моста. При взрыве красноармеец-минер был ранен, и Юра, оказав первую помощь, вывел его в расположение части. За что получил свою первую медаль «За отвагу».
…Лучшего разведчика, чтобы помочь партизанам, похоже, действительно было не найти.
– С парашютом вот только ты, пацан, не прыгал… – сокрушенно сказал начальник разведки.
– Два раза прыгал! – звонко возразил Юра. – Я сержанта упросил… он меня незаметно учил…
Все знали, что этот сержант и Юра были не разлей вода, и он мог, конечно, пойти на поводу у полкового любимца. Двигатели Ли-2 уже ревели, самолет был готов к разбегу, когда паренек признался, что с парашютом он, конечно, ни разу не прыгал:
– Сержант мне не разрешил, я только купол укладывать помогал. Покажите, как и за что дергать!
– Врал-то зачем?! – кричал на него инструктор. – На сержанта напраслину возводил.
– Думал, проверять будете… А не проверили бы: сержанта-то убили…
Благополучно прибыв в отряд, десятилетний витебчанин Юра Жданко сделал то, что не могли взрослые… Его переодели во все деревенское, и вскоре мальчишка пробрался в избу, где квартировал руководивший окружением немецкий офицер. Гитлеровец обитал в доме некоего деда Власа. К нему-то под видом внука из райцентра и пришел юный разведчик, которому была поставлена довольно сложная задача – добыть у вражеского офицера документы с планами уничтожения окруженного отряда. Удобный случай выпал только через несколько дней. Гитлеровец вышел из дома налегке, оставив ключ от сейфа в шинели… Так документы оказались в отряде. А заодно Юра и деда Власа привел, убедив его, что оставаться в такой ситуации в доме нельзя.
В 1943 году Юра вывел из окружения регулярный батальон Красной Армии. Все разведчики, посланные, чтобы отыскать «коридор» для товарищей, погибли. Задание поручили Юре. Одному. И он нашел слабое место во вражеском кольце… Стал орденоносцем Красной звезды.
Юрий Иванович Жданко, вспоминая свое военное детство, говорил, что он «играл в реальную войну, делал то, что не могли взрослые, и ситуаций, когда они что-то не могли, а я мог, было очень много».

[chipollino]

Отличная история Мишань. Побольше бы таких пацанов

[Tamplier]

Вот такие истории про пионеров-героев. Может они немного попроще, чем рассказанная ранее, но это ГЕРОИ.
Зина Портнова
Зина участвовала в распространении листовок среди населения и диверсиях против фашистов. Работая в столовой курсов переподготовки немецких офицеров, по указанию подполья смогла отравить более ста офицеров. Желая доказать немцам свою невиновность, девочка попробовала отравленный суп и чудом осталась жива. С августа 1943 года вступила в партизанский отряд имени К.Е. Ворошилова. В декабре 1943 года была схвачена в деревне Мостище и опознана некой Анной Храповицкой. На одном из допросов в гестапо, схватив со стола пистолет следователя, застрелила его и ещё двух гитлеровцев, пыталась бежать, но была схвачена. После пыток расстреляна в тюрьме города Полоцка.
Марат Казей
После смерти матери Марат с сестрой ушли в партизанский отряд. Мальчик ходил в разведку, как в одиночку, так и с группой. Участвовал в рейдах, подрывал эшелоны. В январе 1943 года получил медаль за отвагу, потому что, раненый, вместе с товарищами пробился сквозь вражеское кольцо. А в мае 1944 года Марат погиб. Возвращаясь с задания с командиром разведки, его группа наткнулась на немцев. Командира убили сразу, а Марат, отстреливаясь, залёг в ложбинке. Уходить в чистом поле было некуда, к тому же Марат был тяжело ранен. Пока были патроны, держал оборону, а когда магазин опустел, взял в руки своё последнее оружие — две гранаты. Одну бросил в немцев, а вторую оставил. Когда немцы подошли совсем близко, взорвал себя вместе с врагами.
Володя Дубинин
Этот пионер-герой был одним из членов партизанского отряда, воевавшего в каменоломнях вблизи Керчи. Он держался наравне со взрослыми, подносил боеприпасы, воду, питание, ходил в разведку. Так как Володя был очень маленьким, он мог выбираться на поверхность по очень узким лазам незаметно для фашистов.
Погиб мальчик 2 января 1942 года, помогая разминировать проходы к каменоломням. Похоронен в братской могиле партизан, в центре Камышбурунского парка.
Лёня Голиков
Лёня Голиков был бригадным разведчиком 67-го отряда 4-й Ленинградской партизанской бригады. Голиков начинал простым дозорным и наблюдателем, но быстро научился взрывному делу. Участвовал в 27 боевых операциях. В декабре 1942 года партизанский отряд, в котором находился Голиков, был окружён немцами. Но партизанам удалось прорвать окружение и уйти в другой район. Силы после такой борьбы были ослаблены, в строю остались 50 человек. Командир отряда решил не выставлять дозоры на ночь, чтобы не привлекать внимания. Под утро сон партизан прервал грохот пулемёта: кто-то сообщил немцам об их приходе в село. В том бою погиб весь штаб партизанской бригады. Среди павших был и Лёня Голиков.
Муся Пинкензон
Муся Пинкензон не закрывал грудью амбразуру дзота и не бросался со связкой гранат под гусеницы вражеского танка, но о его подвиге после войны слышал почти каждый.
Сын врача, Муся с детства учился играть на скрипке, и когда ему было пять лет, местная газета уже писала о нём как о скрипаче-вундеркинде. В 1941 году Владимир Пинкензон получил направление в военный госпиталь в станицу Усть-Лабинскую. Уже летом 42-го года станицу заняли немцы, и семью Пинкензонов арестовали как евреев. В числе других приговорённых к смерти их вывели на расстрел. У Муси с собой оказался футляр со скрипкой. Не побоявшись, он прямо на глазах у немцев сыграл мелодию «Интернационала», за что был расстрелян на месте. Именно поэтому его имя стало символом бесстрашия для маленьких граждан нашей страны.
Позже на месте расстрела маленького скрипача был установлен многометровый обелиск, в конце 1970-х заменённый на бетонный памятник.

[DonPedro83]

Вклад Приморья в Победу...
Война за свободу и независимость своей страны, священная битва с бесчеловечным фашистским режимом, к тому времени поработившим половину Европы, с первых дней стала для наших земляков-приморцев делом не только долга, но и чести. В годы войны более 200 тысяч приморцев сражались на всех фронтах Великой Отечественной - защищали Москву и Ленинград, бились в Сталинграде и на Курской дуге, форсировали Днепр, освобождали Украину и Белоруссию, штурмовали Берлин. Сотни тысяч жителей Приморья трудились в тылу, обеспечивая армию и флот всем необходимым. Воины-тихоокеанцы участвовали в разгроме японской Квантунской армии на Дальнем Востоке, окончательно покончив со Второй мировой войной.

"Наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами" - Это заключительная фраза обращения к советскому народу, которое заместитель Председателя Совета народных комиссаров СССР Вячеслав Молотов зачитал в 12 часов дня 22 июня 1941 года — день начала Великой Отечественной войны.

- Жители Владивостока услышали знаменитую речь Молотова в 17 часов по местному времени, Фото с места события из других источников
Уже ночью с 22 на 23 июня во Владивостоке состоялся радиомитинг, транслировавшийся по всему краю. Жители краевого центра самых разных профессий призвали трудящихся Приморья мобилизовать все свои силы для разгрома немецко-фашистских захватчиков. Неподдельно патриотичным было и стремление сражаться на фронте с оружием в руках.
Только за 23 и 24 июня в крайвоенкомат было подано свыше 500 заявлений от добровольцев с просьбой немедленно отправить их на фронт.

Годы Великой Отечественной войны для Приморья были и героическими, и нелегкими. Как и по всей стране, отсюда ушли десятки эшелонов, увозя мужчин в действующую армию. Свыше 30 тысяч из них не вернулись обратно, заплатив жизнью за свободу и независимость своей страны. За годы войны из Приморского края было призвано более 200 тысяч человек. Тысячи приморцев ушли на фронт добровольцами. Ими были укомплектованы экипажи построенной на средства жителей края танковой колонны "Приморский комсомолец" и других формирований.
Командиров для сухопутных частей выпускали Владивостокское и Шкотовское пехотные училища, для флота — созданное еще в 1937 году Тихоокеанское высшее военно-морское училище, авиаторов — Вознесенская военно-авиационная школа пилотов ВВС.

Осенью и зимой 1941 года у стен Москвы насмерть стояли воины-тихоокеанцы четырех морских стрелковых бригад. 71-я морская стрелковая бригада под командованием Я. П. Безверхова первой в морской пехоте получила звание гвардейской.
Выпускник Дальневосточного морского техникума Николай Сипягин командовал дивизионом катеров, совершивших героический прорыв в Новороссийскую бухту 10 сентября 1943 года(за этот подвиг он был удостоен звания Героя Советского Союза). 35 приморцев стали Героями за форсирование Днепра.
В числе первых ворвался в Берлин батальон под командованием Ивана Воронина — уроженца Владивостока, а бойцы тихоокеанца Константина Самсонова водрузили Знамя Победы у входа в рейхстаг. Первым комендантом Берлина был назначен приморец Н. Э. Берзарин.
За храбрость, проявленную в сражениях на фронтах Великой Отечественной нашим землякам было вручено 230 тысяч боевых наград. 104 приморцам присвоено высокое звание Героя Советского Союза, шесть человек получали Звезду Героя дважды. 16 человек стали полными кавалерами ордена Славы.

Тихоокеанский флот направил для участия в боевых действиях на суше почти третью часть своего личного состава.
Свыше 146 тысяч моряков-тихоокеанцев участвовало в битве под Москвой, на Волге, в героической обороне Севастополя, Ленинграда, Заполярья. Морская пехота, надевавшая перед атакой флотские бескозырки, получила среди немецких солдат грозное прозвище - "черная смерть".
Из сформированных к декабрю 1941 года 25 морских стрелковых бригад 12 состояли из тихоокеанцев и амурцев. Корабли и подводные лодки Тихоокеанского флота — лидер "Баку", эсминцы "Разумный" и "Разящий", лодки Л-15, С-51, С-54, С-55, С-56 воевали на Северном флоте. 10 подводных лодок и 6 катеров с экипажами были переброшены с Тихого океана на Черноморский флот.
Важнейшие боевые задачи Тихоокеанский флот выполнял и на родном Дальнем Востоке. Во время войны он находился в беспрерывной готовности к отбиванию возможной атаки милитаристской Японии. Тихоокеанский флот активно поддерживал войска 1-го Дальневосточного фронта в освобождении Северной Кореи, принимал участие в Южно-Сахалинской и Курильской десантных операциях. Военно-Воздушные силы ТОФ флота участвовали в Сейсинской, Южно-Сахалинской и Курильской десантных операциях, а также в высадке морских десантов в Порт-Артуре и Дальнем.
За боевые подвиги 19 кораблям, частям и соединениям ТОФ присвоены гвардейские звания, 13 – почетные наименования, 16 кораблей награждены орденами. Свыше 30 тысяч моряков, морских пехотинцев и летчиков ТОФ награждены орденами и медалями, 43 присвоено звание Героя Советского Союза.

Жизнь в ожидании атаки
Приморье не было ареной активных боевых действий, но жизнь края определялась его пограничным положением. В 125 км от Владивостока и в 95 км от Уссурийска вдоль советско-китайской границы находились японские войска - миллионная Квантунская армия, выжидавшая удачного момента для нападения на СССР.
Еще в апреле 1941 года Советский Союз заключил с Японией Пакт о нейтралитете. Однако Япония, союзник Германии по Тройственному пакту, продолжала наращивать вооруженные силы на континенте. С июля 1941 по 1942 год Квантунская армия увеличилась до 1 млн солдат и офицеров, в 2 раза возросло количество танков, в 3 раза — самолетов. Опасность нападения Японии на СССР все время оставалась реальной.

В этих условиях военная подготовка трудящихся имела особое значение для всего советского Дальнего Востока.
17 сентября 1941 года Государственный Комитет Обороны СССР опубликовал постановление "О всеобщем обязательном обучении военному делу граждан СССР". Такое решение было продиктовано не только требованиями военного положения, но и патриотическим стремлением граждан страны подготовить себя к отпору фашистам. Многие из них получили первые знания по военному делу в гражданских подразделениях всеобуча (всеобщее военное обучение трудящихся) , в расквартированных в Приморье воинских частях, на кораблях Тихоокеанского флота. В подготовке боевых резервов участвовали военкоматы, оборонные общества ОСОАВИАХИМ (Общество содействия обороне, авиационному и химическому строительству) и Красный Крест, формирования МПВО (местная противовоздушная оборона). Изучались оружие и техника, готовились пулеметчики, автоматчики, снайперы, минометчики. Военному делу обучались медсестры и сандружинницы.

В этих условиях Владивосток с первых дней войны стал жить как прифронтовой город, готовый к обороне. Тысячи его жителей ежедневно выходили в пригороды на строительство дотов и рытье противотанковых рвов. Весь город был разбит на квадраты ПВО, в которых дежурили с противогазами и противопожарным инвентарем бойцы тыла. Сильно изменился в эти годы и внешний облик Владивостока: были закрыты темными шторами окна домов, погасли уличные фонари. Такая обстановка сохранялась в городе до конца Второй мировой войны.

Все для фронта, все для победы!
С первых дней войны началось перепрофилирование под военные цели многих приморских предприятий. Утром 23 июня 1941 года, в первый рабочий день войны, по всем заводам и фабрикам, учреждениям и учебным заведениям, колхозам и совхозам, по районам порта, кораблям и судам, железнодорожным станциям прошли митинги. Известные слова "Все для фронта, все для победы!" стали лозунгом тружеников тыла.

"Каждый из нас готов в любую минуту встать с оружием в руках на защиту любимой Родины, – сказал, выступая перед рабочими "Дальзавода", инженер Мараховский. – Но не менее важной и ответственной задачей является бесперебойная работа тыла. Призываю весь коллектив завода считать себя мобилизованным. Каждый из нас должен считать своим долгом не покидать рабочего места до тех пор, пока не будет выполнено дневное задание…" Эти слова были не только поддержаны участниками митинга, но и сразу же стали конкретными делами. В цехе №6 "Дальзавода" 23-24 июня 1941 года бригада Овчарова работала, не уходя с завода, 48 часов, но заказ выполнила. В цехах №8 и №21 большинство рабочих стали трудиться сверхурочно.
Приморские труженики тыла внесли свой весомый вклад в победу в Великой Отечественной войне. Увеличилась добыча золота и цветных металлов (подсчитано, что каждая восьмая пуля тех времен была отлита из свинца, добытого в Тетюхе – нынешнем Дальнегорске), бесперебойно работали железные дороги, миллионы тонн грузов, в том числе военных, перевез торговый флот.

"В Госархиве Приморского края сохранились документы, свидетельствующие о большом вкладе нашей промышленности в дело Победы, - рассказывает краевед Нелли Мизь. – Так, предприятия Главвостокрыбпрома перестроились и начали выпускать: спиртовой котелок для обогрева рук красноармейцев и летчиков в зимний период, амортизационные кольца к компрессорам для орудий, пулеметные коробки для хранения лент с патронами, армейские котелки, гранаты, прицельные приспособления – ортоскопы универсальные и снайперские, пистолеты, пулеметы, ППШ".

Всего приморскими предприятиями за годы ВОВ произведено: снарядов разного калибра – 879 тысяч, мин – 1 млн 1 тысяча 149, гранат – 891 тысяч, запалов - 220 тысяч, и многое другое. "Дальзавод" в предвоенные и военные годы построил около ста боевых кораблей и более 150 единиц вспомогательного флота.

В начале июня 1941 года во всем Приморском крае стали создаваться Фонды обороны. 7 июля в приморской краевой конторе Госбанка был открыт специальный счет "Фонда обороны страны". Рабочие и служащие края принимали на собраниях решения об отчислении в этот фонд однодневного или двухдневного заработка, порой даже ежемесячно до окончания войны. Поступали в фонд и личные пожертвования.
С августа 1941 года по февраль 1942 года владивостокцы внесли в Фонд обороны более 44 млн рублей деньгами и облигациями.
Кроме того, на нынешнем стадионе "Авангард" во Владивостоке, при участии лаборатории ДВПИ, была организована установка по переработке липовецкого угля – его подвозили на полуторках и перерабатывали в жидкое топливо - бензин военного времени. Как говорят историки, на этом бензине по всей стране ездили машины в годы войны.

Маньчжурская операция

Разгром вооруженными силами СССР и его союзниками гитлеровской Германии означал полное крушение планов японской военщины в Азии и на Тихом океане. В апреле 1945 года американцы высадились на острове Окинава, к лету были освобождены Филиппины, Индонезия и часть Индокитая.
Тогда же Советский Союз денонсировал Пакт о нейтралитете с Японией, выполняя союзнические обязательства и решения Потсдамской конференции, а 8 августа 1945 года объявил ей войну.
В ночь на 9 августа 1945 года начались военные действия силами трех фронтов. На Забайкальско-Маньчжурском направлении наступали войска Забайкальского фронта под командованием маршала Р. Я. Малиновского, на Приамурском — 2-го Дальневосточного фронта, которым командовал генерал армии М. А. Пуркаев. На Приморском направлении наступали войска 1-го Дальневосточного фронта под командованием маршала К. А. Мерецкова. Части этого фронта двигались непосредственно с территории Приморья: от Губерово и Лесозаводска, от озера Ханка, от Раздольного и Барабаша. На территории края базировались также 9-я воздушная армия и 10-й мехкорпус.
Действия сухопутных сил были поддержаны кораблями Тихоокеанского флота под командованием адмирала И. С. Юмашева и Амурской военно-речной флотилии под командованием контр-адмирала Н. В. Антонова.

Общее руководство боевыми действиями на Дальнем Востоке осуществлял Маршал Советского Союза А. М.Василевский.
Главная стратегическая задача сухопутных сил заключалась в расчленении и уничтожении Квантунской армии и потому наступление велось сразу всеми тремя фронтами.
Разгром Квантунской армии и островных группировок ускорил капитуляцию Японии, которая была зафиксирована уже 2 сентября 1945 года Актом о капитуляции Японии. От имени Советского Союза его подписал генерал-лейтенант К. Н. Деревянко.

[chipollino]

Парни, ногами сильно не пинайте. Но мне вот такой рассказ на днях попался


Нгуен Ван Тун – разведчик и Герой Вьетнама.


...интервью было показано по каналу ТВЦ.

Итак, рассказ Ван Туна:
- В последнюю свою поездку на задание в Сайгон, я должен был связаться со своим агентом в ЦРУ. Он должен был передать мне очень важные документы – план войны в Индокитае и список 36 американских шпионов, засланных в Северный Вьетнам.
В этот же день 10 февраля 1969 года по дороге из Сайгона в соседний район, раньше мы называли его Шойдау, где находилась освобождённая зона, меня обнаружил американский вертолёт.
В вертолёте находился предатель, перешедший на сторону американцев, он узнал меня, назвал подпольную кличку и крикнул, чтобы я остановился. Вертолёт начал постепенно снижаться. Солдаты, наверное, подумали, что я хочу сдаться живым.
Никто не ожидал, что когда вертолёт будет в 15-ти метрах от меня, я открою огонь.
Семью пулями я убил пилота, предателя, который был пулемётчиком и ещё четырёх американцев. Моментально на этом месте собралось несколько американских вертолётов, которые высадили войска. Они окружили всё поле.
Я спрятал находившиеся при мне документы, у меня оставался 21 патрон… я убил ещё 18 американцев.
В то место, где я лежал, бросили газовую гранату, я потерял сознание и попал в плен.
В плену мне было предложено работать на американцев, за что я должен был получить 100 тыс. долларов и поездку в Европу… Мне сказали, что это мой последний шанс, в случае же моего отказа, пригрозили, что меня отдадут курсантам разведшколы в качестве наглядного пособия – на мне будут изучать метод ампутации конечностей для получения (от субъекта…) необходимой информации.
Собрались американские преподаватели и студенты – американцы и южнокорейцы. Меня положили на операционный стол и ещё раз задали вопрос: «Будете ли вы работать с нами?» Я ответил: «Нет». Мне начали отпиливать ступню, из-за чего я сразу же потерял сознание.
Когда пришёл в себя, то увидел, что ступни нет.
Это была правая нога. После ступни её отрезали до колена.
Потом отрезали левую ступню… За шесть приёмов они отрезали полностью обе ноги. Но когда пилили, то не давали мне умереть – всё время следили, чтобы я оставался жив. Чтобы смог им всё рассказать.
Они пытались сломить мою волю, но так и не добившись результата, меня отправили в тюрьму.

[Tamplier]

Очередная история. Думаю, об этом мало кто знает, но этот подвиг достоин упоминания. К сожалению, больше ничего не нашел о тех людях, о которых упоминается в тексте. Даже не знаю, был ли как-то отмечен их подвиг в плане наград!
Забытый подвиг
В дни обороны Петрозаводска 360 отважных милиционеров в течение трех суток, с 25 по 27 сентября 1941 года, сдерживали на разъезде Орзега наступление на столицу Карелии превосходящих сил регулярной финской армии. Прорваться живыми к своим смогли только 26 человек.
В тяжелейших условиях летне-осеннего отступления в окопы шли и сотрудники служб НКВД. Согласно приказу «Об организации строевых соединений органов НКВД КФССР» от 21 июля 1941 года, сводившему все отделы во взводы и отряды по армейскому принципу, сотруднику МПВО НКВД, бывшему пограничнику, участнику финской войны капитану М.А. Горькову было поручено формирование сводного батальона из сотрудников наркомата.
Оно было закончено к 21 августа. В батальон вошли сотрудники Управления госбезопасности, милиции, тюремного отдела и ИТК, пожарной охраны, Управления шоссейных дорог и АХО НКВД, всего — четыре роты, пулеметный, саперный, хозяйственный взводы, автовзвод и взвод связи, санчасть.
Оперативное руководство батальоном осуществлял комбриг С.Я. Вершинин, причем сотрудники от своих прямых обязанностей не освобождались (!).
Часть батальона в ночь с 23 на 24 сентября была брошена навстречу наступающему врагу у деревни Каскессельга Ведлозерского района. Но положения это не спасло.
Пали Пряжа, Матросы и Вилга, противник прижал наши войска к Сулажгорским высотам. Обходом с юга занял станцию Орзега, чем создал смертельную угрозу Петрозаводску и частям 7-й армии Гореленко, сражавшимся южнее.
По просьбе командарма под Орзегу были брошены остатки сводного батальона НКВД и рота ВОХР — всего 390 человек. Задача им была поставлена невыполнимая: выбить этими силами со станции финнов и задержать их наступление на Петрозаводск. Но батальон ее выполнил…
28 сентября капитан Горьков на платформах доставил своих бойцов на разъезд «Онежский», организовал разведку и скрытно вывел роты на рубеж атаки, наладив взаимодействие с соседями — частями 3-й Ленинградской дивизии народного ополчения.
Ранним утром 29 сентября бойцы поднялись в атаку. 3-й роте предстояло взять деревню, 4-й — подавить огневые точки и выбить противника за линию железной дороги. К 11.00 после четырехчасового боя финны бежали, бросив пулеметы, убитых и раненых.
Однако закрепившись на ближнем разъезде и получив по лесным дорогам подкрепление, враг начал атаки. Три дня кипели бои за переходившую из рук в руки станцию, порой доходя до рукопашной.
Финны засыпали наши позиции минами. Для подавления их батарей подошел бронепоезд, но огонь его не корректировался и поэтому не был эффективен.
Бронепоезд вскоре пришлось взорвать — противник разрушил пути отхода и на юг, и на север. Больше половины бойцов, командиры рот — лейтенант Лосев и капитан Сорокин — пали смертью храбрых, истекающий кровью батальон оказался в кольце.
Пули и осколки не щадили даже раненых в санчасти. Ночью Горьков, собрав всех способных идти, повел их на прорыв. У деревни Ужесельга они соединились с ополченцами-ленинградцами, тоже изрядно потрепанными, и сразу же вступили в новые бои с наседающим противником.
1 октября под грохот взрывов и в дыму пожаров части 7-й армии оставили Петрозаводск. Теперь бойцам отряда отступать, а вернее пробиваться, предстояло только на юг, через территорию, уже занятую противником. 8 октября остатки их вышли к станции Пай, где после тяжелого ночного боя отряд оказался разбит на две части.
Группе Горькова (58 человек, из них 16 раненых) через лесные засады и постоянные стычки с врагом удалось выйти к Свири. После форсирования холодной реки вплавь и на бревнах под огнем противника не досчитались многих.
17 октября капитан Горьков вывел 26 истощенных, измученных, израненных бойцов на соединение с частями 272-й дивизии возле Ошты.
«В условиях непрерывных боев по лесам и болотам мы отходили на Свирь, где держал оборону Волховский фронт. 8 октября 1941 года прибыли на станцию Пай.
Во время тяжелого ночного боя разбились на две группы. У капитана Горькова остался отряд из 42 здоровых и 16 раненых бойцов, в дальнейшем они действовали самостоятельно.
Капитан Горьков хорошо ориентировался на местности, умело преодолевая засады финнов и ведя бой с мелкими группами финнов, которые преследовали по пятам нашу группу.
Измученные, голодные люди двигались по направлению к Свири. Но как попасть на левый берег? Кто на бревнах, кто вплавь под огнем противника преодолел и это препятствие. Но многих бойцов и командиров нашего батальона поглотили свинцовые волны реки.
Только 17 октября 1941 года мы вышли в район села Ошта в расположение 272-й стрелковой дивизии. В живых осталось 26 бойцов сводного батальона Наркомата внутренних дел Карело-Финской ССР. 26 истощенных измученных человек.» — вспоминает Георгий Парамошников, участник тех событий.

[Tamplier]

Вот очередная история, про очередного незаметного Героя. О нем тоже, увы, мало известно в истории. Хотя, вряд ли кто-то из Героев к этому стремился. Мне приятно еще и то, что данный Герой имел отношение к железной дороге.
Партизанский Левша Тенгиз Шавгулидзе
Наши солдаты во время Второй мировой поражали не только бесстрашием и самоотверженностью, но и удивительной изобретательностью.
Наши солдаты во время Второй мировой поражали не только бесстрашием и самоотверженностью, но и удивительной изобретательностью.
Зимой 1944 года шестеро партизан, сидели в засаде на дороге Любань — Уречье. По данным разведки, тут должен был пройти взвод полицаев, но вместо взвода из за поворота вышла целая рота карателей. Казалось, надо спасаться, но партизаны были вооружены чудо-оружием, ПРГШ — партизанскими ружейными гранатометами Шавгулидзе.
Партизаны по команде поднимают к плечам карабины со странно-толстыми стволами и в гуще карателей рвутся гранаты и не просто гранаты, а гранаты Шавгулидзе. Оставшиеся в живых фашисты в панике разбегаются. Вот такая вот партизанская «Катюша».
Лейтенант Тенгиз Шавгулидзе служил в железнодорожных войсках, осенью 1941 года он попал в окружение и раненый попал в плен, оправившись от ран, в июне 1942?го года бежал из плена в партизанский отряд, оперировавший в Минской области.
Зимой 1942/1943 года в условиях острого недостатка взрывчатых веществ партизанский умелец Шавгулидзе выдвинул оригинальную идею: пускать под откос эшелоны врага при помощи специального приспособления, действующего по принципу одноразовой железнодорожной стрелки. Система эта, состояла из клина и откосной рейки, по размеру железнодорожного рельса. Весило все это порядка 20 килограммов. Крепилось устройство к рельсам болтами и на все про все требовалось несколько минут. Наезжая на клин, переднее колесо паровоза накатывалось на наклонную плоскость. Поднимаясь по ней, колеса паровоза и вагонов по откосной рейке переводились с внутренней на наружную сторону рельса — и эшелон шел под откос.
Первый вариант такого приспособления Шавгулидзе испытал лично, он пробрался к железнодорожному пути, меньше чем за минуту установил клина и вскоре немецкий состав с техникой, согласно задумке нырнул под откос. Так прошел дебют клина Шавгулидзе. Его образец экспонируется в Белорусском Государственном музее истории Великой Отечественной войны. Этот самый клин-экспонат, в 1943 году группа партизан 125?й бригады Полесской области, уходя от карателей закопала в лесу, и пролежал там клин, аж до 1970 года.

Клинья Шавгулидзе, широко применялись Белорусскими партизанами и позволили им сэкономить много взрывчатки.
С января 1943 года Тенгиз Евгеньевич Шавгулидзе работал инструктором подрывного дела штаба Минского партизанского соединения, и там он сделал еще одно знаковое изобретение…

Учитывая большую потребность партизан в ручных гранатах, Шавгулидзе весной 1943 года сконструировал гранату, с корпусом из обрезка водопроводной трубы, с элементарным запалом в виде бикфордова шнура и капсюля-детонатора. Гранаты Шавгулидзе были очень популярны у партизан, так как самоделки превосходили разрушительной силой штатные боеприпасы. С помощью этих гранат, партизаны бригады имени П. К. Пономаренко, в начале июня 1943 года, полностью разгромили гарнизоны на станциях Фаличи и Самой, вкупе с несколькими эшелонами с живой силой и техникой противника. Такое вот полевое испытание.
К концу 1943 года только в партизанских отрядах Минской области было изготовленно свыше 7 тысяч гранат Шавгулидзе.
Ну и закономерным изобретением Тенгиза Шавгулидзе стал партизанский ружейный гранатомет. Он был прост по конструкции, его так же можно было изготовлять в лесных условиях. К винтовке или карабину Мосина приделывалась мортирка, изготовлявшаяся из гильзы 45?миллиметрового снаряда. Выбрасывание гранаты из мортирки происходило от выстрела холостого патрона. Дальность полета составляла порядка 300 метров.
Как уже сказано выше, оружие получило название ПРГШ — партизанский ружейный гранатомет Шавгулидзе. К 1 января 1944 года в партизанских отрядах Минской бригады было изготовлено 120 единиц ПРГШ, и свыше трех тысяч гранат к ним. Они массово применялись в боях, наводили на врага панику и были весьма любимы партизанами.

Тенгиз Евгеньевич был награжден орденом Красного Знамени и медалью «Партизану Отечественной войны».

После окончания войны Т. Е. Шавгулидзе вернулся в Москву, трудился инженером-конструктором во Всесоюзном научно-исследовательском институте железнодорожного транспорта, долгое время был начальником КБ приборов Московского метрополитена. Стал заслуженным изобретателем РСФСР, на его счету — 85 изобретений.

Вот такой незаметный Герой, ковавший общую победу.